Эллен Грин - Лабиринты веры

– Я весь вечер не вставала с постели. У меня грипп. – Она несколько раз кашлянула в подтверждение своих слов. – Спускаюсь, чтобы выпить чашку чаю и дождаться сестры, которая должна принести мне суп. И вдруг вырубается свет. Я едва не сломала себе шею.

– Так что случилось? С вашим светом?

– Не имею представления. Но я слышала у вас какой-то шум, решила, что у вас гости… Вы могли бы заменить мне лампочку?

Он оглянулся на пустую гостиную.

– У меня нет никаких гостей, если не считать «Джеймсона».

Он допускал, что соседка спросит, кто такой Джеймсон. Но она не спросила.

– Там нужно два человека. Ваша подруга ушла?

Он отступил от двери:

– Какая подруга? Здесь кто-то был?

Она осветила фонариком его дверь.

– Я сама слышала. Думала, что это Бекки, и выглянула.

Он потер глаза. Ему хотелось прихлопнуть ее.

– Так кто это был?

– Женщина. Высокая, с темными волосами. Больше я ничего не слышала и решила, что она зашла в дом.

Миссис Энглс сделала шаг назад, и под ее ногой что-то хрустнуло.

– Стекло, – сказал он, указывая вниз. Луч фонарика переместился, в его свете блеснули осколки разбитой лампочки.

– Дайте взглянуть. – Он забрал у нее фонарик и осветил маленькую мощеную площадку перед домом. Возле двери миссис Энглс лежал камень размером с мяч для софтбола. – Ваша лампочка не перегорела. Ее разбили.

Ее лицо исказилось, и она закашлялась.

– Ну тогда все понятно. Вокруг одни вандалы. Я звоню в полицию.

– Темные волосы? А в чем она была?

Миссис Энглс покачала головой.

– Кажется, в черном платье или юбке. В чем-то темном. Это все, что я видела, мистер Джонс. Темную одежду и то, как она подходила к вашей двери.

– У меня другая фамилия. – Он захлопнул дверь у нее перед носом и привалился к створке. Так простоял несколько минут. Мари. Наверняка она. И она сфотографировала его входную дверь.

Сначала Мари согласилась помогать ему, теперь угрожает с помощью снимка. Кстати, откуда у нее фотоаппарат? Может, она и есть убийца? Эта мысль заставила его повернуться и запереть дверь на все замки.

Рассел смотрел на меня со странным выражением на лице. В его руке была пачка полароидных снимков. Он несколько раз просматривал их в поисках чего-нибудь, что могло бы указать на того, кто их делал. Или когда.

– Какой-то идиотский дуб… Какова вероятность, что виденная тобой фотография была сделана тем же фотоаппаратом, что и эти? – Он потряс снимками. – Разве еще выпускают кассеты для таких старых аппаратов?

Я пожала плечами.

– С этим вопросом – к «Гуглу». В коробках нет ни фотоаппарата, ни кассет.

– Проблема в том, что по этим фото нельзя определить, когда их снимали. В пятидесятых. В шестидесятых. Или позже. Деревья не меняются десятками лет. – Он оглядел беспорядок в комнате. – Ты помнишь какой-нибудь «Полароид»? Может, видела его, когда была маленькой? У Клэр или у Анаис?

Я встала и принялась складывать альбомы в коробку.

– Рассел, в мире миллионы таких фотоаппаратов. Только то, что фотография дома Оуэнсов была сделана «Полароидом»…

– И тоже черно-белая? И того же размера? – Он помахал маленькой прямоугольной карточкой. – Странное совпадение…

Я улыбнулась:

– Думаю, в этом суть совпадений. В том, что странные явления совпадают.

– А та, другая? – Он проигнорировал меня. – У моей племянницы есть новый «Полароид»…

– «Полароид» перестал выпускать их. Теперь, кажется, аппараты для моментальной фотографии выпускает «Фуджи».

– Пусть так. Но они сейчас в моде, и снимки, что они делают, другие. Другого размера. Более вытянутый прямоугольник.

– В моде?

Рассел не обратил внимания на мой вопрос:

– Если их делали тем же аппаратом, что и фото с места убийства, это означает, что найденная тобой фотография была снята кем-то из твоих родственников. Кем-то, у кого был доступ к фотоаппарату, которым снимали все это. Кем? Клэр? Анаис? Мари?

Я фыркнула:

– Ага, старенькая бабушка Анаис с древним «Полароидом» в руке и коробкой фотокассет в заднем кармане бродит по Восточному побережью и убивает всех вокруг.

– Шути сколько хочешь. Может, она как мадам Дефарж из того романа Диккенса, только вместо того чтобы вязать, делает фотографии…

Я бросила ему пачку конвертов.

– Удивительно, что ты читал «Повесть о двух городах».

Он хмыкнул:

– Примечание. Ненавижу Диккенса.

– Ты не хочешь вернуться к моему деду? И к Лойялу?

Рассел поднял глаза от фотографий в руке: