Коди Кеплингер - Все было не так

Господи, Ли, я много раз почти признавался тебе. Все время чувствую себя таким виноватым. Я трус. Из-за меня погиб хороший человек, и все считают меня героем. А я не хочу, чтобы меня таким считали, но еще не хочу, чтобы во мне снова разочаровались. Не хочу быть своим отцом. После стрельбы я старался исправиться. Держаться подальше от неприятностей. Старался сдерживать злость. В основном из-за того, что все время думал о тренере Нолане. Если бы я стал таким же ублюдком, как мой отец, его смерть была бы напрасной.

Она уже напрасна.

Но мне кажется, я ему должен. Поэтому через несколько недель после стрельбы зашел в Интернет и посмотрел документальный фильм о Гражданской войне. А через несколько дней после этого выбрал биографию Авраама Линкольна, потому что… не знаю. Потому что тренер Нолан гордился бы этим, будь он жив. Он не ожидал бы от меня такого.

Оказалось, мне очень нравится история. Есть что-то в том, как складываешь кусочки головоломки, выясняешь, как мы оказались такими, кто привел нас к этому моменту – возможно, это звучит глупо. Но актерская игра ведь для тебя выход? Вот и история стала им для меня. Я могу на несколько часов затеряться в исследовании. И в этот момент совершенно не думаю о стрельбе.

Возможно, если бы меня интересовали и другие уроки, колледж не казался бы мне фантазией.

Наверное, бабушка права, и я должен учиться в профессиональном училище. Возможно, это самый реалистичный вариант для меня. Но иногда я думаю, что произошло бы, если бы я смог попасть в колледж, изучать историю. Возможно – да, знаю, звучит безумно, – я мог бы стать учителем.

Возможно, я мог бы помогать другим детям, как тренер Нолан пытался помочь мне.

Не знаю. Все это кажется мне большим риском, и я всего лишь несу бред. Ненавижу писать.

Но, Ли, ты продолжаешь искать правду, а правда в моем страхе, что ты прочитаешь это и возненавидишь меня. Что, узнав, что я не герой, посмотришь на меня иначе. Я точно знаю, что смогу справиться с ненавистью всего города ко мне. Возможно, я ее даже заслуживаю. Но я не смогу справиться с твоей ненавистью. Просто не смогу.

Вчера вечером, после выпускного, я позвонил Эшли. Попросил ее забрать меня, и мы некоторое время катались по городу. Она первая, кому я во всем этом признался. Я не знал, как поступить с тобой – с нами, – и решил, если кто и имеет право знать правду, так это Эшли. Она несколько лет считала, что я тогда спас ей жизнь, хотя на самом деле пытался спрятаться. Я думал, она на меня разозлится, но понимал, что могу спросить совета только у нее. Она всегда давала хорошие советы.

За исключением тех, что связаны с Келли.

– Ты должен ей рассказать, – сказала Эшли. Она удивилась, но не разозлилась. Если уж на то пошло, выглядела уставшей. – Слушай, я сейчас не в восторге от Ли. От всех этих писем. Но… ты ее любишь.

Я повернулся и посмотрел в окно. Мы возвращались к бабушкиному дому.

– Я… эм…

– Это был не вопрос, – сказала Эшли. – Это же очевидно. Давно уже. И если ты мне это рассказываешь, значит, хочешь признаться в этом ей. Просто боишься. Если не хочешь, можешь не писать это дурацкое письмо. Но расскажи ей. Мне кажется, после этого тебе станет легче.

– Она меня возненавидит.

– Нет. Она удивится, но не возненавидит тебя. – Она сделала паузу. – Слушай, если не хочешь, можешь ей не говорить. Это лишь твое дело. Может, немного и мое. В смысле, в этом я тоже немного ошиблась. – Она вздохнула и покачала головой. – Знаешь, это моя вина, что тебе пришлось об этом врать. Но мне кажется, как только она узнает, тебе станет легче.

– Дело не только в тебе, – сказал я. – Тренер Нолан…

– Ты не можешь винить в этом себя, – сказала она. – Оружие было не в твоих руках.

– Да. Но я…

– Какой ты дурак, – сказала Эшли. – Мы все такие дураки. Никто из нас не справился с этой ситуацией идеально. Да и не думаю, что справился бы. Но… Мы были детьми, которые оказались в ужасном положении. Никто из нас этого не просил. – Она взглянула на меня, а потом снова посмотрела на дорогу. – Между прочим, я знала тренера Нолана. Он бы тебя не винил. Просто был бы рад, что ты выжил.

Несколько минут спустя мы заехали на мою подъездную дорожку, и я начал отстегивать ремень.

– Расскажи ей, – посоветовала Эшли. – Не потому что считаешь нужным. Это не так. А из-за того, что тебе станет легче, когда ты почувствуешь себя немного свободнее.

Я потянулся и обнял ее, а потом вышел из машины.

Всю ночь я пытался написать это. Потому что снова повел себя трусливо и не могу сказать правду в лицо. Не хочу, чтобы ты отвернулась от меня точно так же, как в первый раз.