Коди Кеплингер - Все было не так

– Разве тебе не хочется, чтобы она… иногда куда-нибудь ушла?

Сара отвечала нет и целую неделю потом с ним не разговаривала.

Но даже при этом, когда настал День святого Валентина – за месяц до стрельбы, – Ричи пришел в школу с плюшевым мишкой для Сары (о котором ей пришлось соврать родителям) и пакетиком «Скиттлс» для меня.

– Для чего это? – спросила я.

Он пожал плечами.

– Не хотел, чтобы ты чувствовала себя лишней.

Ричи ненавидел первый урок информатики с мисс Тейлор. Постоянно жаловался на него Саре. Он хотел ходить на подготовительный, но из-за возникших с расписанием проблем застрял на нем. Денни говорил, что мисс Тейлор всегда отчитывала его за игры на телефоне во время урока.

Вероятно, именно этим он и занимался, когда стрелявший вошел в класс.

Я многого не знала о Ричи. Но, надеюсь, этого достаточно, чтобы его не запомнили, как еще одну из безликих безымянных жертв – одного из девяти убитых в старшей школе округа Вирджил.

Возможно, вместо этого вы запомните его как Морковку. Мне кажется, ему бы понравилось.

Я могла бы послушаться детектива Дженнера. Могла бы подвезти Денни до дома, вернуться к себе и больше никогда не упоминать о Саре. Сначала я даже так и хотела сделать. Но это было бы слишком просто.

Вернувшись вечером домой, я обнаружила еще одну статью о книге Макхейлов. Чтобы ее найти, в этот раз даже не пришлось искать на форумах о нашей школе. Как только я вошла в систему, эта история оказалась главной новостью на домашней странице браузера: «Спустя Три Года Родители Вспоминают О Храброй Жертве Своей Дочери».

Я поежилась, прочитав заголовок. Храбрая? Жертва? Мне не нравилось, как легко бросались такими словам в отношении Сары. Как будто произошедшее в уборной было чем-то выдающимся, развязкой получившего «Оскар» фильма, а не размытым пятном ужаса и смятения. Похоже, это было сделано умышленно, так как в статье упоминалась киностудия одной известной актрисы, которая, «как отмечает надежный источник», всерьез подумывала о приобретении прав на еще не отпечатанную биографию.

Я закрыла статью, не читая дальше. Вокруг этой книги уже росла шумиха, и я понимала, что это значит. Скоро в нашем округе снова появятся репортеры, выкапывающие на белый свет старые истории о Саре. Обо всех нас. И они все поймут неправильно.

Мне хотелось, чтобы книга не увидела свет. Хотелось затоптать пламя прежде, чем оно станет пожаром разрушительной силы. На долю секунды я задумалась: а что будет, если позвонить в одно из главных новостных агентств? Рассказать им, что именно произошло с Сарой Макхейл, что я держала ее за руку, когда она умирала. Что все написанное ими о ней – неправда. Это привлечет внимание. Это заставит издательство задуматься насчет контракта на книгу.

Это будет очень легко.

Но при этом жестоко. Я не могла так поступить с родителями Сары. Не могла позволить, чтобы они узнали правду из газетной статьи. Если они должны знать правду, то заслуживают услышать ее от меня. Я молчала три года, чтобы они верили в то, что дает им утешение. Но если выпуск книги можно остановить только так, это необходимо сделать.

Чтобы не отговорить себя, я схватила ключи и поспешила к грузовику.

Когда я вышла на крыльцо, как раз подъехала мама.

Она помахала и вышла из машины.

– Я купила пиццу, – сказала она.

– Оставь мне кусочек, – попросила я, запрыгивая в грузовик. – Вернусь позже.

– Куда ты?

Но я уже завела двигатель и выезжала задом с подъездной дорожки.

Макхейлы живут от меня в десяти минутах езды, после парка Варгин и чуть дальше по грунтовой дороге. Лежащие на руле руки тряслись, и чем ближе я подъезжала, тем сильнее била дрожь.

Когда я въезжала на их подъездную дорожку и поднималась по ступенькам крыльца, меня не покидало тревожное чувство привычного. За эти годы я тысячу раз видела их в городе, но впервые приехала к ним домой после того конфузного вечера, когда впервые пыталась рассказать Рут о Саре.

И теперь я снова здесь. Без приглашения. Собиралась рассказать им то, что они не захотят услышать.

Я глубоко вдохнула и постучала в дверь. Открыла Рут, которая, как и следовало ожидать, была удивлена.

– Лиэнн, – сказала она и тут же сменила озадаченное выражение лица на добрую улыбку. – Какой сюрприз! Заходи, заходи.

Она жестом пригласила меня в гостиную.

– Кто это, дорогая? – услышала я голос Чеда.