Коди Кеплингер: Все было не так

Он сидел, сгорбившись, спиной ко мне. Из-под черной вязаной шапочки выглядывали темно-каштановые завитки волос. Я открыла дверь, но он даже не повернулся.

– Привет, маньяк, – сказала я. – Сколько уже ждешь?

После моих слов Майлс Мэйсон посмотрел на меня своими полузакрытыми карими глазами, из-за которых всегда выглядел сонным.

– Всего несколько минут, – ответил он. Или пробормотал. Майлс почти всегда бормочет. Видели, наверное, первое и единственное после стрельбы интервью с ним, в котором журналист все время просил его говорить ясно и громко. – Просто переписываюсь со всеми. Мы же забираем Денни?

Я кивнула, он поднялся и спустился следом к моему грузовику.

Несмотря всего на одно интервью, Майлса помнят все, кто следил за развитием событий. Его история привлекла много внимания. Он был «необычным героем». Серьезно. Именно такие слова использовались в нескольких статьях.

Как рассказывалось, он бросился на ученицу, которая уже была ранена, заслонив ее от очередных пуль. СМИ подняли шумиху из-за того, что до того дня Майлс находился на грани исключения.

По словам его бабушки, он «дебошир».

По словам одного национального издания, он «молодой человек, который скорее нажал бы на курок, чем защитил своих сверстников».

И я даже не шучу. Это прямая цитата какого-то журналиста, который посчитал нормальным написать это через два дня после того, как этот пятнадцатилетний парень пережил кошмар наяву.

Майлсу не нравилось об этом говорить. Даже со мной.

Я открыла грузовик, и мы сели. Радио не стали включать. Просто слушали шум мотора, пока ехали по пустым улицам нашего района. Уже наступил полдень. Все либо работали, либо учились. В обычной ситуации, пропуская занятия, я беспокоилась бы и нервничала. Боялась бы, что кто-то увидит мой грузовик и доложит маме. Я, в отличие от Майлса, не любила нарушать правила.

Но никто не ждал, что я, Майлс или Денни сегодня пойдем в школу. Никто не накажет нас и даже не отметит наше отсутствие. Все знали, что в этот день, пятнадцатого марта, никто из нас не мог войти в школу.

Через десять минут мы добрались до дома Денни. Он ждал снаружи, сидел на качелях, а в его ногах лежал палевый лабрадор, его поводырь Глиттер. Услышав, что мы уже на подъездной дорожке, он поднялся, и, как только я припарковалась, Глиттер проводила его до грузовика, где Майлс уже открыл для него дверь.

– Здесь тесновато, – сказала я, когда Денни забирался в грузовик. – Придется потесниться.

– Почему Майлс всегда садится посередине? – с притворным возмущением спросил Денни. – Это нечестно.

Майлс пододвинулся и перекинул ногу через коробку передач. Всем левым боком он прижимался ко мне. Я нервно заерзала, старясь не загоняться по поводу того, что он думает о таком нашем соседстве. Вместо этого посмотрела на Денни, который залез в грузовик и позволил Глиттер устроиться на полу между его коленей.

– Знаешь, Ли, – сказал Денни, захлопывая дверь, – если будешь меня повсюду катать, тебе понадобится машина побольше. Хотелось бы лимузин. Такой вытянутый «Хаммер».

– Ага, я этим займусь, – сказала я. – Как только ты сможешь за него заплатить.

Денни улыбнулся, и впервые за это утро я почувствовала секундное спокойствие.

Из всех выживших у Денни, наверное, брали интервью чаще остальных и фотографировали его тоже. Он – симпатичный, слегка пухлый темнокожий паренек, который всю жизнь был слепым. Получив пулю в руку, он прошел кучу физиотерапевтических процедур, чтобы заново научиться ходить с тростью. СМИ раздули из мухи слона, снова и снова акцентируя внимание на его слепоте. Как будто она являлась его характерной особенностью.

Мы тронулись с места и направились к границе округа. Удалялись как можно дальше от города.

Я включила радио, стараясь заглушить Грохот Смерти в голове, но даже громко играющий старый мамин CD «Нирваны» [3] Nirvana (1987–1994) – американская рок-группа, созданная вокалистом и гитаристом Куртом Кобейном и басистом Кристом Новоселичем. Популярным хитом стал Smells Like Teen Spirit, 1991 года. Nirvana популяризовала поджанр альтернативного рока, названный гранжем. Курт Кобейн казался в глазах СМИ не просто музыкантом, а «голосом поколения». не смог подавить навязчивые мысли.

Хочу пояснить: дело не в том, что я хочу умереть. Не с такими мыслями мне приходится бороться. Все совсем наоборот. Даже в хороший день в глубине моего сознания начинает бурлить молчаливая тревога, с каждой секундой напоминающая мне, что я приближаюсь к концу своего существования. Напоминающая, что я не могу контролировать, когда, где или как я умру.