Фелисия Йап - Вчера

Это вы неадекватные, сказала я, вставая со стула. А не я. Собрались писать, а сами даже читать толком не умеете. Долго вам придется ждать, чтобы кто-нибудь напечатал вашу моно-лажу.

Если бы взгляды могли убивать, я бы в этом Линтоне упала замертво. Но у меня хватило ума ретироваться. В прошлый раз, когда кто-то узнал, что я не веду дневник, дело кончилось Внешними Гебридами.

Итак, домохозяйка-моно надеется вылечить свою суицидальную депрессию, вывалив ее на бумагу. Как это убого. А может, она желает повторить литературный успех собственного мужа? Как это наивно.

Жаль, что сегодня обошлось без новой грязи. Просто убогий секретик. Лишнее подтверждение того, что она ничтожна и наивна одновременно. Могу спорить, двадцать лет назад, когда он решил на ней жениться, он этого не понимал.

Из чего следует, что он сам – такое же ничтожество.

14 февраля 2015 г.

Невероятно. Я чуть не упустила новую грязь.

Что за открытие! Что за радость!

Началось с того, что он позвонил сегодня утром. Отменить меня. И извиниться.

Он не сможет провести со мной Валентинов день, сказал он. Как бы ему ни хотелось. Как бы он ни фантазировал о том, чтобы попробовать это на кровати со столбиками.

Почему? – спросила я.

Только что позвонил представитель муниципалитета, сказал он. Мэр Кембриджа заболел, а значит, не сможет открывать в Гилдхолле благотворительный бал-маскарад, приуроченный ко Дню святого Валентина, как это было запланировано. Не согласится ли известный автор и житель Кембриджшира взять на себя столь почетную обязанность? Часть выручки от бала отчислят в благотворительный фонд, который автор всегда предпочитает.

Это важно, добавил он. Его политической кампании пойдет на пользу любая публичность.

Конечно, промурлыкала я. Хорошее редко случается по плану, разве нет? Разве можно упускать возможности, если они сами идут в руки? Приятного бала, дорогой. Маски чертовски подходят литераторам, ты согласен? Они ведь и сами любят прятать свою некомпетентность за цветистыми оборотами и кучей прилагательных. Проверь, чтобы «Кембридж ивнинг ньюс» сфотографировала тебя как нужно, милый. Не забудь показать им свои политические мускулы – или литературные грамоты.

Ты понимаешь меня лучше всех на свете, запел он в ответ. Ты самая проницательная. Самая умная.

Этот человек, несмотря на все свои грехи, умеет выбирать слова.

Ты мне льстишь, сказала я.

Давай встретимся в следующую субботу, там, где всегда, предложил он.

Отлично, сказала я. Разговор еще не закончился, но множество вопросов уже прожигали мне голову.

Я достала смартфон. Вбила туда имя Марка, затем «благотворительный фонд». Первой выпала ссылка на сайт Фонда исследований синдрома внезапной смерти новорожденного (СВСН), где Марк и Клэр Эванс числились основными жертвователями.

Синдром внезапной смерти новорожденного? Как я пропустила это раньше? Почему Марк с женой поддерживают именно этот фонд? Из тысяч других по всей Британии? У Марка с Клэр нет детей. А может, были? Как я могла пропустить такую важную деталь?

Стыдись, София.

Ровно в тот момент, когда я подумала, что выкопала всю грязь, которую можно найти.

Новый факт может оказаться куда мерзее старых.

15 февраля 2015 г.

Черт бы побрал этот СВСН-фонд. Позвонила им утром, представилась журналисткой из «Санди таймс». Сказала, что пишу очерк о мотивах, стоящих за щедрыми филантропическими пожертвованиями. Материал сыграет на душевных струнах наших самых богатых читателей. И они станут давать больше денег достойным благотворительным фондам вроде вашего.

Я поставила ударение на нужном слове. Деньги.

Но они не клюнули. Не стали отвечать, почему Марк поддерживает их столько лет. Мы не даем информации о наших жертвователях, в том числе об их мотивах. Так сказал женский голос в телефоне. Правила конфиденциальности.

Ты бестолковая и задолбанная правилами моно-дура, плюнула я в трубку. Перед тем, как прекратить разговор.

Но не все потеряно. Должны быть свидетельства о рождении и о смерти. Где-то. По крайней мере.

Просто нужно копать дальше.