Фелисия Йап - Вчера

По неодобрительному взгляду отца Уолтера я понял, что этот человек никогда раньше не проводил дуо-моно-церемоний. (Ну что ж, все когда-то случается впервые.)

– Нет, не передумал.

– Вы уверены?

– Конечно.

В этот миг в церковной прихожей что-то шумно задвигалось. Двери резко распахнулись. По проходу шагала Эмили в сиреневом платье с оборками, с букетом розовых и белых роз. За ней – Клэр под руку с отцом, одетым в костюм-визитку на три размера меньше, чем нужно. Лицо у него подозрительно горело – то ли от возбуждения, то ли от дополнительной порции виски. Клэр сияла. Она выглядела великолепно, несмотря на легкую выпуклость под неожиданно элегантным платьем.

– Ты очень красивая.

Я не кривил душой. В конце концов, я женюсь на девушке с несомненной внутренней грацией и обаянием, пусть она и моно. На женщине, олицетворяющей собой свежую, земную непритязательность. Простоту и деликатность, согревшую мое сердце. Она, должно быть, услыхала мой шепот, ибо улыбнулась лучистой улыбкой.

К счастью, церемония прошла без приключений (хотя и прерывалась пару раз из-за громких рыданий с левой стороны от прохода).

– Берешь ли ты себе в жены Клэр Буши? Будешь ли ты любить ее, беречь ее, почитать и защищать ее, забыв обо всех других, и хранить ей верность, пока смерть не разлучит вас?

– Да.

– Будешь ли повторять себе каждое утро своей жизни тот факт, что ты любишь Клэр Буши?

– Да.

Но я все же заметил, как сузились глаза моей жены, когда я наклонился ее поцеловать за миг до того, как гости стали кричать и хлопать в ладоши. Когда под звуки свадебного марша Мендельсона мы вышли из дверей церкви, она первым делом спросила:

– Что у тебя на воротнике, Марк? Кровь?

– Порезался, когда брился. Ерунда. Царапина.

Слова слетели с языка почти без запинок. Я даже умудрился непринужденно пожать плечами.

– У тебя на лбу красная помада. Ее почти не видно под волосами. Но я уверена, что это помада.

Рот у меня раскрылся, точно зияющая рана, и в тех обстоятельствах это была худшая реакция. Она указывала на мою вину – по крайней мере, с точки зрения Клэр. Хуже того, я дотянулся двумя пальцами до лба, размазав помаду обличающим малиновым пятном. Если бы только Уильям с Полом заметили этот оставленный Анной след. Но большинство мужчин – как и я сам – редко обращают внимание на мелочи, столь значимые для женщин.

В глазах у Клэр проступило пламя.

– Ты был сегодня с другой девушкой? И она поцеловала тебя в лоб? Что ты делал сегодня утром, Марк? Ты спал с другой женщиной? За полчаса до того, как жениться на мне?

– Что за чушь!

В этот миг кто-то похлопал меня по плечу. Я обернулся и обнаружил рядом с собой отца Клэр. Наши гости наконец-то до нас добрались. Две мясистые руки заключили меня в объятия, едва не сломав ребра.

– Ну вот и породнились, сынок.

Его голос грохотал у меня в ушах, изо рта несло едким горячим запахом виски. На загривке я разглядел татуировку с голой женщиной. Выбравшись из его объятий, я посмотрел на Клэр в окружении матери и сестер, они изливали свои восторги от того, как ловко ей удалось заполучить дуо. Гроза в глазах Клэр, слава богу, утихла – она выглядела весьма довольной всеобщим вниманием.

– Слава тебе господи! Я выдала тебя замуж!

Даже голуби на стропилах и те, должно быть, услыхали вопль почтенной миссис Буши. Ну а я лишь поморщился, когда, взмахнув руками и едва не сбив с головы свою огромную цветастую шляпу, она клюнула Клэр в щеку и тут же потянулась за церемониальной брошюрой, чтобы было чем обмахивать темные мокрые круги у себя под мышками.

Слава богу, подумал я. Катастрофа миновала.

Торжество прошло без особой нервотрепки. Уильям, как и ожидалось, произнес отличную речь, сочиненную специально для того, чтобы всех запутать. Беспамятного отца Клэр к концу вечера пришлось отдирать от пола. Бутылки «Шато Марго» 1982 года (которые я добыл по дешевке – за 59 фунтов – в погребах Тринити благодаря прекрасным отношениям с колледжским казначеем) не пошли ему впрок. Я не уверен, что этот человек вообще когда-либо осознавал, что именно он пьет. Надо было закупить в супермаркете полбочки дешевой бормотухи. И я сбился со счета, отмечая, сколько раз сестры Клэр строили глазки Уильяму и Полу.

После всего этого и за шесть минут до полуночи мы с Клэр расстались у парадных ворот Тринити. Черный кэб, который я вызвал, чтобы он увез ее обратно на Милл-роуд, уже ждал за воротами на вымощенной камнями улице.