Елена Бумагина - Пятое солнце

– Ну ты крут, – улыбается Зоя, пока он поглаживает целехонькие погоны и довольно жмурится.

Из камышей тоже выбираются несколько «красных», мокрых до нитки. У кого-то всего один погон, но они продолжают рваться в бой. Да, им нельзя по правилам бегать, но в воде разница между бегом и ходьбой не так уж заметна. Зоя осматривает поредевшие ряды своих соратников. Двенадцать человек. Защитников флага – девять, но всё равно это будет битва не на жизнь, а на смерть.

Клином они врываются в воду. Окружают камни со всех сторон, пытаются на них вскарабкаться, но «желтые» наступают им на пальцы, не дают даже уцепиться. Наконец кому-то из Зоиного отряда удается схватить за ногу одну из девиц, и та с визгом плюхается в воду, подняв тучу брызг. В образовавшуюся брешь в обороне тут же прорываются несколько «красных», и на камнях завязывается бой. Зоя стоит по пояс в воде, справа – Стас, слева – Антон, и сорванным за сегодняшний день голосом отдает команды своим. В воду то и дело падают «погибшие» из обеих команд. На берегу выстраиваются те, кто остался без погон, хлопают, орут и скандируют речевки.

– Всё, я больше не могу, – говорит Зоя, и парни помогают ей запрыгнуть на камни. Там не осталось и половины участников, но те, кто уцелел, продолжают яростно биться, в надежде сорвать с врага последние погоны. В центре, укрепленный в кучке песка, полощется желтый флаг с восходящим солнцем. В его сторону кидается Смирнов, но Стасу и Антохе общими усилиями удается сдержать натиск. Зое больше никто не преграждает путь. Перепрыгивая с валуна на валун, она рвется к заветному флагу.

Она видит Никиту. Он лежит распластавшись на самом большом валуне, и из его груди бьет кровавый ключ. Никита поворачивает к ней голову и улыбается посиневшими губами.

Зоя кричит. Зоя кричит так, что начинает болеть в груди. Она хватает флаг, замахивается, но валун абсолютно пуст. Только красные бумажные квадраты ворошит ветер.

– Победа! – кричат у нее за спиной.

– Ура! – раздается с берега.

Зоя едва дышит от ужаса, но десяток рук уже несет ее с проклятых камней на берег. Навстречу кидаются остальные, в воде начинается настоящая давка, никакие крики вожатых не помогают.

– Ура! Ура! – крики ее соратников сотрясают воздух. А она стеклянными глазами смотрит перед собой, намертво вцепившись в древко. Ее опускают на песок.

Зоя стоит, как статуя, еще несколько минут. Потом вздрагивает, оглядывается по сторонам и быстро шагает прочь, неся в руках вражеский флаг. Вода течет с нее ручьем, в кроссовках хлюпает, оцарапанная Яной щека нещадно саднит. За ее спиной третий отряд радостно плещется в реке.

Порыв удушливого ветра заставляет Зою остановиться. Взлетают в воздух желтые и красные бумажки – чьи-то символические жизни. Сквозь разметавшиеся волосы, сквозь траурное конфетти, сквозь морок цветочного запаха она видит ее – Киру. В том же лицемерном детском обличье стоит на обрыве, смотрит равнодушно.

– Тебе это нравится, правда? – говорит она.

– Что? – Зоя покрепче сжимает трофейный флаг, чтобы в случае чего нанести удар.

– Власть. Когда тебя слушают беспрекословно. А я могу тебе это дать.

– Так это была презентация? – Зоя кивает на свою команду.

– Можно сказать и так, – на Кирином лице появляется что-то вроде улыбки. – Чтобы ты поняла, чем я могу тебя наградить.

– В обмен на что?

– Ты будешь принадлежать мне.

Зоя невольно встает в оборонительную позицию, хотя Кира даже не шелохнулась.

– Нет, ни за что! Ты не получишь ни меня, ни их!

– Глупая, – Кира качает головой. – Их я уже получила.

Белесое солнце лениво поднималось в небе, подернутом облачной рябью. Было всего лишь утро, обычное лагерное утро, но Зоя чувствовала, что оно приближается. Сигнал подъема, всегда сопровождавшийся хлопаньем дверей, шумом и хохотом, теперь звучал в пугающей тишине. Зоя вышла в безлюдный коридор, заглянула в соседний блок. Бледная Ксюша сосредоточенно чистила зубы перед зеркалом. На Зою она даже не обернулась. «Выходим», – механически произнесла Марина, поднявшись на их этаж, повернулась и пошла на улицу. Ни секунды не мешкая, из комнат парами стали выходить Зоины соседи, молча спускаться по лестнице и строиться у выхода. Зоя брела за ними следом, с тревогой вглядываясь в каменные, безжизненные лица и пустые глаза. Она тронула за локоть Настю, не умолкавшую раньше ни на секунду. Та медленно повернула к ней голову, ничего не говоря и не узнавая. Точь-в-точь как Никита тогда, на дорожке у изолятора.