Елена Бумагина - Пятое солнце

– Спасибо. Так вот, у них на берегу, напротив штаба, – два отряда обороны. Прячутся в окопах, ветками закрытых. Но я думаю, что дальше в зарослях есть еще. Когда наши пойдут в бой, сначала выпустят тех, кто ближе. А потом, когда наши уже в реку полезут, выпустят вторых – они и те, которые на камнях, с двух сторон и замесят. Поэтому они штаб не замаскировали.

Он снова приложился к бутылке.

– Тебя не видели?

– Обижаешь! – он ухмыльнулся. – Двое разведчиков ихних к нам подбирались. Я по пути засек. Оборвал погоны им.

– Круто, что ты с нами, – сказала Зоя с благодарностью.

Он наклонил голову, мол, не стоит. Глаза у него были злые, колючие, всегда настороженно прищуренные. То, что раньше Зоя принимала за спокойствие и уравновешенность, при ближайшем рассмотрении оказалось предельной собранностью. Он всегда был начеку, всегда как сжатая пружина. Тем не менее к Зое он относился на удивление благосклонно.

– Я пойду подступы к штабу патрулировать. Одной группой разведчиков они не ограничатся, – сказал он.

– Хорошо, – ответила Зоя. – Подавай сигналы.

Ее штабные пропустили его и снова сомкнулись вокруг нее плотным кольцом.

Странно, но ведь Зоя думала, что она уже никогда не придет в себя. Когда она вернулась в отряд вчера утром, прямо как была – с ободранными коленями и листьями в волосах, то едва могла соображать. Она скинула футболку, всю покрытую бурыми пятнами, и, поскуливая, залезла в душ. Так она и сидела там, слушая, как льется вода, и стуча зубами от ужаса. Потом, оставляя на полу мокрый след, она пробралась в комнату и замоталась в одеяло. Ей всё равно было холодно, как будто ледяная глыба сжирала ее изнутри. От сигнала подъема она вздрогнула и опустила ноги на пол. Надо пойти к директрисе. Надо всё ей рассказать. Она же убила человека!

– О чем вы, Александрова? Какой еще Никита Потапов? В первом отряде никогда не было никакого Потапова, вот, взгляните на списки.

Зоя, зажимая рот руками, мотая головой, отступила прочь из пропахшего сандалом темного архива. «Не было никакого Никиты, вы бредите, Александрова, может быть, вам пойти в медпункт?» Да, конечно, Агния просто заболела, а другая девочка – сбежала! Почему они не хотят замечать, что это всего лишь морок? Не хотят видеть ужасов, творящихся у них прямо под носом? Она побежала обратно в свой корпус, рванула дверь и остолбенела. Весь третий отряд сидел на стульях в холле. Сорок пар глаз смотрели прямо на нее.

– Зоя? Мы тебя как раз и ждем!

– Нет, – взмолилась она. – Пожалуйста, выберите кого-нибудь другого! Я просто не могу сейчас!

В холле повисла тишина. Все молча пялились на нее.

– Я беру этот, как его, самоотвод! – выпалила она и собралась было уйти, но пугающее хоровое молчание остановило ее на пороге.

– Ты и правда уходишь? – робко спросила Ксюша, тоненькая блондиночка из соседнего блока. – Мы что, не будем участвовать в «Зарнице»?

– Почему? Будете! Просто выберите себе другого командира!

И снова недоуменное молчание.

– Вот, Стас будет вашим командиром! – она ткнула в него пальцем, рассчитывая увидеть обычную сальную ухмылочку, но не тут-то было. Стас смотрел на нее серьезно, без тени улыбки.

– Готовить штурмовиков? – Стас опустил бинокль и выжидающе уставился на нее.

Зоя задумчиво посмотрела на спокойный лесной пейзаж, открывающийся с ее места на старом дубе.

– Нет, подождем еще немного. Если они не пойдут в атаку в ближайшие полчаса – тогда выступаем.

Она была вынуждена потащиться с отрядом на стадион. У нее не было сил ни бегать, ни командовать, ни воодушевлять. Она просто возглавляла строй. «Плевать, – думала она. – Всё равно проиграем, и завтра меньше мороки. Всегда выигрывают первый и второй». Но с ее отрядом творилось что-то странное. Прекратились разброд и шатание, с которым Марина раньше никак не могла справиться, прекратились смешки и разговорчики. Молча, сосредоточенно, слаженно, как единый организм, ее команда рвалась к победе. Хилые, капризные девочки демонстрировали чудеса ловкости и выносливости, проползая под веревочными ограждениями; мальчишки, не выигравшие ни одного спортивного соревнования за всю смену, вдруг обгоняли первый отряд, перетаскивая носилки с «раненым» на такой скорости, что даже Мила Коваленко бы позавидовала.

Зоя поначалу смотрела на всё это со стороны. Ледяная глыба внутри продолжала давить на сердце. Она хотела сдаться, хотела проиграть, но вот остальные проигрывать не желали. И как бы ни строил своих подопечных Сережа Волков, как бы ни орал на свою команду Смирнов – они выигрывали испытание за испытанием. И после каждой победы Зоин отряд кидался к ней с такой искренней благодарностью на лицах, как будто это она обеспечила им первое место. Зоя не понимала, почему она вдруг стала неоспоримым лидером команды, но с каждой минутой чувствовала себя всё более и более ответственной за них. И тогда в ней стало просыпаться желание. Нет, не победить. Желание уничтожить уродов, выпустивших это чудовище на свободу. Отомстить. За Никиту. За Милу. За Агнию. За девочку из второго отряда. Противник заслуживает того, чтобы быть опозоренным.