Эмили Барр - Выжить любой ценой

– Мы тоже расскажем о себе, – быстро говорит Джин. – Только не сегодня. Я должна собраться с мыслями. Но будьте уверены, наша история будет не менее драматичной.

Кэти

Июль 1988

Жизнь в общине продолжалась, словно ничего не произошло. Казалось, все забыли, что к этому времени мы уже должны были сидеть на небесах и беседовать с Христом, купаясь в Его вечной любви. Все это чистый обман, такого просто не может быть.

Пусть они продолжают свою тупую жизнь по неизвестно кем установленным правилам, пусть и дальше поклоняются, но не всемогущему Богу, а проходимцу, который вещает от его имени и может обрюхатить любую женщину, когда ему только заблагорассудится. Я лично не собираюсь провести остаток жизни в этой проклятой коммуне. Я увидела ее другими глазами, и это стало настоящим откровением, подлинным, а не тем, которые нам впаривают здесь.

Кассандра не спускала с меня глаз, и я поняла, что она что-то заподозрила. Моя мамаша очень проницательная и видит меня насквозь.

Вообще-то мы не должны были знать своих родителей. Мы считались детьми Бога, а не земных мужчин и женщин. Хотя всем было отлично известно, что мои биологические родители Моисей и Кассандра. Большинство из тех, кому еще не исполнилось двадцать пять, обязаны своим рождением именно ему.

В то утро Кассандра выложила свой главный козырь:

– Я вижу, ты сама не своя, Кэтрин. И я приготовила для тебя замечательный сюрприз.

Но я не слишком обрадовалась.

– Какой? – нехотя спросила я под ее испытующим взглядом.

– Замужество! – воскликнула она. – Моисей не возражает. Вы с Филиппом уже не дети. Мы постараемся как можно быстрее устроить свадьбу. Моисей считает, что лучше это сделать в середине августа.

Сердце у меня упало. Я так и знала, что она меня подловит.

– Но мне только шестнадцать, – попыталась возразить я.

– Ты уже взрослая. Ты выучилась. И вполне готова к замужеству.

– Ни черта подобного, – пробормотала я, и она влепила мне пощечину.

– Извини, – сказала я по привычке, но в душе возненавидела ее.

– Кэти, – произнесла она, когда мы обе успокоились. – Когда ты выйдешь замуж, твоя жизнь изменится и ценности будут уже другие. Сейчас ты ведешь себя как капризный ребенок. Но когда у тебя появится свой, ты станешь смотреть на вещи по-другому.

Я посмотрела на нее, стараясь не выглядеть капризным ребенком или потенциальной матерью.

Кассандра тоже взглянула на меня своими ясными серыми глазами. У нее были длинные прямые волосы, такие же, как у меня, изящная фигура и бледная прозрачная кожа. Когда я листала журналы, которые люди оставляли в школе, мне часто приходило в голову, что моя мать могла бы стать моделью. Высокая, стройная, красивая женщина. Вместо этого она загубила свою жизнь в общине, придя сюда совсем юной. Меня изумляло, зачем она так поступила, и вряд ли мы когда-нибудь поймем друг друга.

– Ты же никогда не была замужем, – бестактно заявила я.

– Это потому, что меня избрал наш Отец, – объяснила она, имея в виду Моисея, а не Господа Бога.

– И ты делила его чуть ли не со всеми нашими женщинами.

Мать поджала губы. Казалось, она сейчас отвесит мне еще одну оплеуху. Потом она глубоко вздохнула:

– Во всяком случае, ты от этого не пострадала. И скажи спасибо, что я нашла тебе хорошего мужа. Мне пришлось здорово похлопотать, чтобы в невесты ему выбрали тебя, а не Марту.

– Да, мне просто жутко повезло.

Мы с Филиппом уже давно знали, что поженимся, и все это время я пыталась смотреть на него как на своего жениха. Но из этого ничего не вышло: я чувствовала к нему лишь отвращение. Один его вид вызывал у меня тошноту, не говоря уж о более близком общении, которое нам предстояло в будущем. В школе мне нравились совсем другие мальчики, в частности Шин Холден. Он тоже был ко мне неравнодушен и часто заговаривал, а я улыбалась и охотно с ним болтала. Я была бы не прочь встречаться с ним после школы, ходить в кино и общаться, как принято у обычных людей. Это было бы похоже на чудо (прошу прощения за богохульство, но именно так я думала про себя) и напрочь отшибало желание покориться судьбе, породнившись с противным Филиппом.

Когда Шин заговаривал со мной, я порой застывала от ужаса, опасаясь, что нас застукает Марта. Но когда ее не было поблизости, мы болтали и смеялись, и я становилась другим человеком. Именно таким, каким мне хотелось.

Филипп был со мной одного роста, но гораздо толще. Он постоянно потел. Круги под мышками почти прошли, но от него исходил затхлый запах. Когда мы играли, то часто одевали его девочкой, и он исполнял роль принцессы. А если мы поженимся, я полностью окажусь в его власти. Он станет моим хозяином, и мне придется ему подчиняться.