Рэндалл Силвис - Два дня

Демарко уже был готов перечеркнуть все вопросы, но вдруг остановился, оторвал от бумаги ручку, еще раз перечитал вопросы и оставил их как есть.

Неужели писатель перевоплотился в своего героя? Неужели убийство матери и самоубийство отца надломили Хьюстона, породили в нем ярость, с которой он пытался бороться, но которую так и не смог обуздать? Демарко отлично знал, что такое подавляемая ярость. И понимал, как одно-единственное событие могло порушить всю благополучную прежде жизнь и оставить ее обрывки трепетать и беспомощно биться под дуновением ураганных ветров черной ночи.

Но разобраться во всем, что произошло с Хьюстоном, отделить зерна от плевел у Демарко пока не получалось. Существовала ли Аннабел в реальности? Как и стрип-клуб, в котором она якобы работала? Или они были писательским вымыслом? Где проходила черта, отделяющая Хьюстона от автора этих записей, изобличающих самые темные и низменные инстинкты мужчины? Сочинения Хьюстона раньше никогда не были настолько мрачными и зловещими. Где та оптимистичная, обнадеживающая история, о которой ему говорил Нейтан? Или до ее концовки было еще слишком далеко?

В этих записях сержанту представал совершенно другой писатель – не тот, которого он знал (или считал, что знает). Насколько его голос был неискренним и фальшивым? И насколько он отражал характер самого человека?

Демарко откинулся на спинку стула. И посмотрел на свои руки в белых перчатках. «А сколько в тебе самом притворства и фальши?»

– Мы все притворяемся и носим личину – каждый свою, – в голос ответил себе Демарко. – Настоящие мы только ночью.

Вернувшись в лес, Хьюстон пошел по своим собственным следам обратно к Брэдли. Чтобы свести свои шансы быть замеченным к минимуму, он старался все время держаться в зарослях и в то же время достаточно близко от группы зданий, чтобы высматривать удобное место для выхода из них. Такое место, где он бы не вызвал никакого подозрения, где его могли принять за какого-нибудь спортсмена-ходока, вышедшего на разминку, или какого-нибудь яппи-пантеиста, которому не достало ума отправиться на природу в подходящей для таких прогулок обуви.

«Вы должны предугадывать вопросы читателей, а потом обозначать и раскрывать их, – всегда повторял Хьюстон своим студентам. – Вопросы о мотивации. Намерениях героев. В произведении ничто не может происходить просто так, без умысла и конечной цели. Предугадывайте и раскрывайте».

Из леса ему хорошо были видны тыльные стороны двухэтажного, отделанного сайдингом коттеджа и небольшого, обшитого вагонкой домика. А между ними стоял гараж с галечным выездом на шоссе. Хьюстон свернул к этому гаражу, а затем, примерно в двадцати футах от кромки леса, наткнулся на выложенный из камней круг с обуглившимися головешками – кострище! Старый кухонный стул, полусгнившее сиденье на ржавой металлической раме. Сигаретные окурки, кем-то брошенные в костер и не долетевшие до него.

«Чье-то укромное местечко», – подумал Хьюстон. Он внимательно изучил оба дома. В деревянном домике темно, окна зашторены. На заднем дворе не было ничего, кроме пустого деревянного стола для пикника и двух лавок. Густую траву присыпали опавшие жухлые листья, принесенные ветром из леса. «Похоже, летний домик, – предположил Хьюстон. – Или охотничий». За двухэтажным домом он разглядел вычурные качели. Но их алюминиевая распорка была погнута. А красная краска уже потускнела от времени. «Должно быть, ребенок или дети, качавшиеся на этих качелях, стали слишком большими и тяжелыми для них. Возможно, они уже подростки». Как бы там ни было, но в доме тоже было темно и тихо. «Родители на работе, дети в школе», – сказал себе Хьюстон. Вход в гараж находился сбоку. В оконце его деревянной двери зазывно блеснул солнечный лучик. «Дверь может быть заперта, а может быть, и не заперта. Лучшего места ты не найдешь!»

Хьюстон знал, что делать. Некоторые его персонажи уже делали такое. Он наблюдал за ними, когда описывал это. И уже тогда продумал все до мелочей. Надо подойти целенаправленно к гаражной двери и быстро дернуть за ручку. Если дверь не заперта – ты тут же окажешься внутри. А если заперта, тогда ты должен без колебаний ударить локтем по стеклу, просунуть внутрь руку, не обращая внимания на все еще сыплющиеся на бетонный пол осколки, найти замок или засов, отпереть его, открыть дверь и шагнуть внутрь. Звон бьющегося стекла может привлечь внимание соседей, и они отвлекутся от своих дел, прислушаются и попытаются понять, откуда этот звук доносится. Но к тому времени ты уже будешь находиться внутри, разыскивая монтировку. А выйти незамеченным менее проблематично, чем войти. «Ты все это знаешь, – сказал себе Хьюстон. – Ты все это проделывал мысленно уже несколько раз. Просто пойди и сделай это на практике!»