Рэндалл Силвис - Два дня

– Конечно!

– Те вопросы, которые я тебе задаю, будут задавать мне репортеры. Я не хочу выглядеть в их глазах полным идиотом.

– Не поздновато ли ты это расхотел?

– Наша общая история ничему тебя не учит, – громко вздохнул Боуэн.

– История всегда была моим любимым предметом, – улыбнулся Демарко. – Кто не помнит своего прошлого, обречен повторить его вновь. Так вроде бы выразился Джордж Сантаяна?

– Так сказал гитарист Сантаяна? Тот, что написал песню о женщине-дьяволице? – удивленно приподнял брови Боуэн.

– Песня называлась «Женщина-колдунья», а гитариста зовут Карлос Сантана. И не он написал эту песню. Ее записала группа «Флитвуд Мак» за два года до того, как ее версию исполнил Сантана. Ты реально ни в чем не разбираешься, приятель!

Против воли Боуэн улыбнулся и тут же вздрогнул от зазвонившего телефона.

– Четвертый канал, – сказал он, покосившись на номер. И не стал отвечать. – Вернемся к нашим баранам. Ты выскакиваешь из дома и видишь, что твоя машина уезжает. Но вместо того, чтобы схватить телефон и вызвать группу поддержки, ты бежишь за автомобилем.

– Скорее бреду, шатаясь. Я же так и написал: «побрел, шатаясь».

– Да, ты, шатаясь и качаясь, пускаешься в погоню за машиной.

– Я не гнался за машиной. Я надеялся выяснить возможный маршрут передвижения преступника. Тогда бы я смог вызвать группу поддержки.

– А здесь ты этого не написал, – ткнул пальцем в рапорт Боуэн.

– Я только сейчас подумал об этом. Скорее всего, я руководствовался именно этим соображением.

– Скорее всего…

– Послушай, Кайл. Ты всучил мне те гребаные таблетки. Угрожал мне страшной расправой – не помню, правда, какой, если я их не выпью. Так что в моих провалах в памяти виновен ты.

– Господь с тобой – всего-то двадцать миллиграмм валиума. Совсем слабого седативного препарата.

– Ну, значит, на меня так подействовал удар в челюсть. Я думал, Инман расшибет мне голову об пол.

– Ты выдумываешь все это по ходу разговора?

– Да нет, просто некоторые подробности всплывают вдруг в памяти. Я действительно не гнался за машиной. Я что, похож на лабрадора-ретривера? Я всего лишь хотел посмотреть, куда она свернет на углу.

– Но ты также увидел и узнал машину Бонни, припаркованную на улице?

– Да.

– И подошел к ней, вытащив пистолет.

– Насколько мне помнится, так все и было.

– Значит, на кухне, где тебя вырубил Инман, ты тоже был с пистолетом?

– Вот это маловероятно.

– Но ты же вышел на улицу с пистолетом?

– Тут у меня опять провал в памяти. Наверное, в какой-то момент я зашел в спальню и взял его. А потом уже вышел на улицу.

– Тебе это так теперь вспоминается?

– Я пытаюсь заполнить пробелы. Но ни в чем до конца не уверен.

– Похоже на то.

– Хотя при виде Бонни с перерезанным горлом я очухался.

– Но почему-то опять не вызвал группу поддержки.

– Я думал, что ты прочитал мой рапорт внимательно.

– Хорошо. Допустим, ты собирался ее вызвать, погнавшись за Инманом в машине Бонни, но твой телефон оказался разряженным.

– А ты никогда не замечал, что техника отказывает именно тогда, когда ты в ней больше всего нуждаешься?

– Ты действительно хочешь довести меня до белого каления? Я стараюсь найти хоть какой-то смысл в этом… в этом…

– Рапорте?

– В этом сонме противоречий. И не знай я тебя лучше, я бы решил, что ты всячески пытаешься сбить меня с толку.

Демарко хмыкнул.

– И что смешного? – чуть не взорвался Боуэн.

– Извини, дружище. Я просто вспомнил строчку из романа «Глубокий сон» Рэймонда Чандлера: «Несоблюдение субординации – мой самый большой недостаток». Но к нашему делу это не относится. Послушай, Кайл, я вовсе не хочу сбить тебя с толку или как-то запутать. Мне просто хочется повалять дурака, потому что все закончилось. С этим жутким, чудовищным делом наконец-то покончено. И в то же время я раздосадован тем, как все разрешилось. Не скрою. Мы не уберегли хорошего человека. Очень хорошего…

Несколько минут прошли в молчании.

– Ладно, – выдавил из себя Боуэн. – Ты не смог позвонить, потому что сел мобильник. И продолжил погоню. Где ты их настиг?

– Мне не удалось их настичь. Я только видел то и дело свет задних фар. И мог поэтому висеть у них на хвосте. А когда Инман бросил машину в тупике лесовозной дороги, я на какое-то время вообще потерял их след.

– Хорошо, – сказал Боуэн. – К тому моменту, наверное, было часов шесть утра? Еще довольно темно. И все-таки ты каким-то образом умудрился отыскать место разбивки лагеря, о существовании которого ничего не знал.