Себастьян Фитцек - Инквизитор

Проход был слишком узким, а лифт еще далеко, чтобы он мог заглянуть внутрь. Единственное, что он видел наверняка, – в дверях больше не было деревянного клина, который их блокировал. Из лифта торчали только икры и ступни. Остальное тело Софии Инквизитор уже затащил в темную кабину.

Шторм начал утихать. Он все еще бил со страшной силой по кровле, оконным ставням, надземным проводам и всем другим незащищенным предметам, которые по глупости попадались ему на пути. Но время от времени унимался, словно переводил дух, чтобы с новой силой продолжить гнуть телевизионные антенны и вырывать из земли деревья. В этом опустошительном набеге снег оставался его верным спутником. Сообщником, который накрывал белым покрывалом все разрушения и бросался в лицо каждому свидетелю, который хотел наблюдать за преступлениями шторма.

Хотя сила ветра уже снизилась на один балл по шкале Бофорта, никто пока не решался выйти из укрытия своей квартиры. Только если был вынужден, как Майк Хафнер.

– Лучшая работа в мире, твою мать, – сказал он самому себе, потому что, кроме Хафнера, в снегоуборочной машине больше никого не было. – Зимняя служба, ха! – Он ударил обеими руками по рулю.

Он так и знал. Нельзя было слушать Шваке. Этот торчок с трудом отличает косяк от свистка, не говоря уже о том, чтобы организовать подработку.

– Две тысячи евриков, старик, – наболтал ему Шваке. – Сто пудов получишь, даже если снега не будет. А мы ведь читаем газеты, да? – При этом он средним пальцем оттянул нижнее веко и заговорщически подмигнул ему. – Климатические катастрофы, СО 2, парниковый эффект, старик. Прежде чем нас еще раз засыплет снегом зимой, я вступлю в клуб анонимных любителей анаболиков.

Хафнер вытащил мобильный, чтобы позвонить своему придурковатому школьному другу и пожелать ему рака яичка. Нет, лучше что-нибудь заразное. Например, эболу. Он поддался на уговоры и уволился из видеотеки, чтобы начать работать в частной снегоуборочной службе Ф.А. Ворм.

«Ворм придет и в шторм» – было написано сзади на кузове, и, когда двадцать минут назад зазвонил телефон, Хафнер понял, что слоган в этой «шарашкиной конторе» понимают буквально.

– Пока машина не опрокинулась, можешь на ней работать, – рявкнул ему бригадир. И теперь, в этом чахоточном пригороде с виллами, он должен был расчистить подъезд к гаражу какого-то богатого говнюка.

Нет сети!

Майк бросил телефон под ноги и включил радио, которое тоже работало с перебоями. Ведущий, похоже, считал себя очень остроумным и поставил Sunshine Reggae. Или музыкальный редактор был таким же идиотом, как Шваке. Хафнер не стал выключать радио, так как все равно почти ничего не слышал из-за стука дизельного двигателя внутри и завываний ветра снаружи.

Он нажал на газ и, накренившись, вслепую повернул за угол на улицу. По такой каше нужно бы ехать помедленнее, но тогда и двигатель будет стучать тише. А если уж ему приходится работать, то почему эти толстосумы должны сладко спать? Он поддал газу.

«Проклятье, Шваке, я тебе отомщу», – подумал он, прежде чем почувствовал удар.

Твою мать.

Во второй раз сомнений не было.

«Пожалуйста, пусть это будет мешок с листвой, – подумал Хафнер и затормозил. – Или кирпич».

Он открыл дверь и чуть было не вывалился в шторм.

« Вряд ли найдется придурок, который будет сейчас разгуливать по дорогам», – подумал он и через несколько секунд убедился в обратном.

– Черт, а ты еще кто? – заорал он на полуголого парня, который в панике замахал руками, когда Хафнер посветил ему в лицо карманным фонариком. Было сложно сказать, дрожал ли мужчина от боли или от холода, когда протянул к Хафнеру посиневшие руки. И было непонятно, что он кричал.

– Софипощь… Софипощьпациувать!

По крайней мере, для Хафнера.

Каспар все еще не понял всего плана, но разгадал ужасную цель.

Инквизитор заставил их покинуть отделение патологии. Они сделали ему одолжение и разделились. И он незаметно проник в лифт, который ему был необходим, чтобы перевезти свою обреченную на смерть жертву к себе в логово. На второй подвальный этаж. В лабораторию. Туда, куда можно было попасть только с ключом Расфельда, который Брук, вероятно, достал из халата убитого руководителя клиники и который в этот момент наверняка торчал в разъеме. Рядом с латунной кнопкой с надписью «минус 2».

Каспар медленно приближался к лифту, чтобы проверить свое жуткое подозрение. Он опасливо переставлял ноги, как ребенок, который не хочет наступить на желобки на асфальте. Его пижамные штаны шуршали при каждом движении. Он остановился, прижался к стене и все равно не мог заглянуть в лифт, двери которого – в нескольких метрах перед ним – каждые пять секунд бились о ноги Софии и снова разъезжались. Каспар услышал хрипящее дыхание, затем ступни врача дернулись, пальцы изогнулись вверх, и тело продвинулось в лифт еще на один сантиметр.