– В самом деле? – удивился Блумквист.
– Именно о нем будет следующий репортаж Софи Мелкер, – объяснила Эрика.
– То есть?
– Она собирается писать о нападении на детей Форселля и патрулях, которые полиция выставила возле еврейской школы.
– Я читал об этом.
– Ты… – Эрика всегда нервничала, когда речь заходила о ближайших репортажах. – Может, у тебя получится вернуть Форселлю доброе имя, если только снова займешься темой биржевого краха. Вы с ним, как я слышала, хорошо спелись.
Она как в воду глядела.
– Да, похоже на то.
– Я только хотела сказать… ты поможешь читателю понять, что и с Форселлем не все так однозначно. Подбросишь материала для размышлений.
Микаэль замолчал.
– Что ж, не такая глупая идея.
Он думал о шерпах и экспедиции на Эверест.
– Как я слышала, Форселль тоже взял недельный отпуск. Разве вы не соседи?
– Его дом на другой стороне острова.
– Ну вот…
– Я подумаю об этом.
– Раньше ты так много не думал. Просто делал.
– У меня отпуск, – повторил Микаэль.
– У тебя не может быть отпуска.
– Почему это?
– Старые трудоголики вроде тебя не понимают, что это такое.
– Я пытаюсь, по крайней мере.
– Плохо пытаешься, – рассмеялась Эрика.
Блумквист рассмеялся в ответ, скорее из вежливости. Он был рад, что Эрика не напрашивается в гости. Не стоило усложнять ситуацию с Катрин. Дав отбой, Микаэль перевел взгляд на волнующееся под ветром море. Что теперь делать? Доказывать Эрике, что он понимает толк в отпуске, или в самом деле поработать?
Имело смысл встретиться с Форселлем, но перед этим хорошенько ознакомиться с тем, что о нем пишут. Блумквист долго вздыхал, а потом принимал душ, мысленно готовясь погрузиться в трясину, знакомую ему по работе над фабриками троллей.
Но сев за стол, Микаэль и сам не заметил, как втянулся. Он изучал каждое обвинение по пунктам. Не без труда отслеживал первоисточники и слухи, которыми обрастали факты, и так постепенно подошел к событиям на Эвересте.
Сигнал мобильника заставил его вздрогнуть. На этот раз это была не Эрика, а Боб Карсон из Денвера. И, судя по голосу, он был взволнован.
* * *
Чарли Нильссон сидел на скамье в пункте помощи лицам, страдающим алкогольной и наркотической зависимостью – попросту говоря, в «сушилке», – и морщил лоб. Беседы с полицией доставляли Чарли мало удовольствия, особенно на глазах у знакомых. Он согласился встретиться с женщиной по фамилии Мудиг или Старк [29] Modig («мудиг») – мужественный, Stark («старк») – сильный ( шв. ).
лишь потому, что та здорово напугала его. Чарли совсем не хотелось из-за нее осложнять себе жизнь.
– Подождите, подождите… – Он успокаивающе выставил ладонь. – Я никогда не продам бутылку, в которую чего-то подмешали.
– Хотите сказать, что пробуете их все?
– Не шутите так со мной.
– Шучу? Я? – Мудиг или Старк выпучила глаза. – Да вы даже не представляете себе, насколько я серьезна.
– Хватит, – рассердился Чарли. – Он мог получить это от кого угодно. Знаете, как называется в народе этот квартал?
– Нет, Чарли, не знаю.
– Бермудский треугольник. Между Систембулагетом и «сушилкой» пропала масса людей.
– То есть как пропала?
– В том-то все и дело, что никто ничего толком не знает. Время от времени неизвестно откуда возникают темные личности и предлагают кто спиртное, кто таблетки счастья. Но мы люди серьезные и не имеем к этому никакого отношения. Нам мутить ни к чему, у нас дело. Мы крутимся день и ночь и заинтересованы продавать самую качественную продукцию. Качество для нас – первое условие выживания. Иначе прогорим.
– Не верю ни единому слову. – Мудиг или Старк решительно замотала головой. – Всем давно известно, какие вы честные, и вы, Чарли, сегодня здорово влипли. Видите тех господ в форме?
Чарли их видел. Он с самого начала косился на них, и теперь ему показалось, что один из полицейских ему подмигнул.
– Мы заберем вас немедленно, если не расскажете, как все было, – продолжала Мудиг или Старк. – Итак, вы говорили, что продавали спиртное этому человеку…
Чарли вздохнул.
– Да, я продавал ему спиртное, – признался он. – Но это был жуткий тип, поэтому в остальном я старался держаться от него подальше.
– Что же в нем было такого жуткого?
– Глаза. И потом… эти обрубки вместо пальцев и чертово пятно на щеке… он все время бормотал что-то… о луне, что ли… «Луна, луна», – повторял он… а потом совсем взбесился.
– Как это, взбесился? – не поняла она.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу