Роберт Стайн - Ночь ожившего болванчика-2

И все же, составив план, я почувствовала себя чуточку лучше.

Бросив последний взгляд на дверь чулана, я подошла к столу и принялась за домашнее задание.

Мама и папа выпустили меня к ужину.

Папа пожарил на заднем дворе гамбургеры, первое барбекю нынешней весны. Я всегда любила гамбургеры, особенно прожаренные до черноты. Но сейчас я едва чувствовала их вкус.

Наверное, я слишком нервничала и переживала о том, как застать Слэппи врасплох.

За столом все были не слишком-то разговорчивы.

Мама говорила папе об огороде и о саженцах, которые она хотела там посадить. Сара рассказала немного о фреске, работу над которой она начала в своей комнате. Джед плакался, что рассадил коленку, катаясь на роликах.

Со мною никто не разговаривал. Время от времени на меня искоса поглядывали через стол. Изучали меня, словно какую-то неведомую зверюшку из зоопарка.

Я отпросилась из-за стола, не дождавшись десерта.

Обычно я засиживаюсь до десяти часов вечера. Но сегодня решила лечь чуть позже девяти.

Сна не было ни в одном глазу. Мне не терпелось поймать Слэппи.

Я выключила свет и забралась в постель. Потом я долго лежала, глядя на тени, колышущиеся на потолке, и ждала, ждала…

Ждала, когда Слэппи выберется из чулана.

Должно быть, меня все-таки сморило.

Я старалась не спать. Но, видимо, все равно задремала.

Разбудили меня какие-то звуки в комнате.

Охваченная тревогой, я подняла голову. И прислушалась.

Чьи-то ноги шаркали по ковру. Слышался тихий шорох.

По спине пробежала дрожь страха. Руки снизу доверху покрылись мурашками.

Снова послышался тихий звук. Совсем рядом с моей кроватью.

Я быстро протянула руку. Включила ночник на прикроватном столике.

И вскрикнула.

— Джед, ты что здесь делаешь? — закричала я.

Он замер посреди комнаты и, моргая, смотрел на меня. Одна штанина его голубых пижамных штанов задралась. Рыжие волосы с одной стороны прилипли к голове.

— Что ты делаешь в моей комнате? — повторила я, задыхаясь.

Он сощурился на меня.

— А? Почему ты орешь на меня? Ты же сама меня позвала, Эми.

— Я… я что? — выдавила я.

— Ты позвала меня. Я слышал. — Он потер глаза пальцами и зевнул. — Я себе спал. А ты меня разбудила.

Я спустила ноги с кровати и встала. В ногах ощущались слабость и дрожь. Джед изрядно напугал меня.

— Я тоже спала, — сказала я. — Я не звала тебя.

— Нет, звала, — настаивал он. — Ты сказала, чтобы я зашел в твою комнату. — Он наклонился одернуть штанину.

— Джед, ты только что разбудил меня, — сказала я. — Как бы я, интересно, могла тебя позвать?

Он почесал в затылке. И снова зевнул.

— То есть, мне это приснилось?

Я изучала его лицо.

— Джед, ты пробрался ко мне, чтобы устроить какой-то розыгрыш? — строго спросила я.

Он наморщил лоб, пытаясь изобразить невинность.

— Я права? — допытывалась я. — Ты пробирался к чулану, чтобы устроить какую-нибудь каверзу со Слэппи?

— Еще чего! — сказал он и попятился из комнаты. — Я говорю тебе правду, Эми. Я думал, что ты меня позвала. Вот и все.

Я сверлила его глазами, пытаясь понять, говорит ли он правду. Потом беглым взглядом окинула комнату. Вроде бы все на месте.

Деннис лежал в кресле, уткнувшись головою в колени.

Дверь чулана оставалась закрытой.

— Это был сон, вот и все, — повторил Джед. — Спокойной ночи, Эми.

Я тоже пожелала ему спокойной ночи.

— Извини, что накричала, Джед. У меня был скверный день.

Я слышала, как он пошлепал к себе.

В комнату заглянул кот, его глаза мерцали, словно расплавленное золото.

— Иди спать, Джордж, — прошептала я. — Ты тоже иди спать, хорошо?

Он послушно повернулся и исчез за дверью.

Я выключила лампу на прикроватном столике и снова легла в постель.

Джед говорил правду, решила я. Он выглядел не менее обескураженным, чем я сама.

Веки вдруг налились тяжестью. Как будто к ним подвесили стопудовые гири. Я громко зевнула.

Мне так хотелось спать… А подушка была такой мягкой и теплой…

Но я не позволяла себе заснуть.

Я должна бодрствовать. Должна дождаться, когда Слэппи начнет действовать.

Неужели я снова заснула? Точно не знаю.

От громкого щелчка мои глаза широко раскрылись.

Я подняла голову как раз в тот момент, когда дверь чулана начала отворяться.

Комната была погружена во тьму. Ни одного лучика света не проникало в окно. Дверь казалась скользящей в сумраке черной тенью, медленно, медленно…