Шалини Боланд - Девушка из моря

Очередное солнечное утро. Прохладное и безоблачное. Гроза бесследно унесла с собой липкие и влажные жаркие дни. Возможно, начинается осень. Конец лета. Я не против. Мне нравятся эти перемены. Прохладные вечера и бодрящие утренние часы – идеально для гребли. Поверх обычного спортивного костюма я надела толстовку и, проходя мимо автостоянки яхт-клуба и по каменному мосту, пошла быстрее, размахивая руками, чтобы разогреть мышцы. «Цок-цок, цок-цок» – что за странная фразочка всплыла в голове? Почему она кажется такой знакомой? И внезапно мне вспомнилась сказка о тролле под мостом. Перед глазами встала картинка из какой-то детской книжки. «Три козлика и злобный тролль». Козлики цокали по мосту. Стоит ли из-за этого торжествовать? Надо же, какая радость, мне вспомнилась детская норвежская сказка! Или, может, я читала ее ученикам, пока работала в школе. Так или иначе, но надо будет сообщить об этом доктору Лазовски, когда пойду к ней в следующий раз.

Прошлым вечером мне удалось собраться с силами и прибраться в спальне. Было бы проще уйти оттуда и лечь спать в гостевой комнате, но тогда я расстраивалась бы, вспоминая, какой там остался беспорядок. И терзалась бы. И я поняла, что должна уничтожить все следы яростного вторжения Пирса. Я уже решила ничего не сообщать о нем в полицию. Я сама не готова выдержать это. Ведь если начнется расследование, мне придется опять встречаться с ним, ворошить наше прошлое. Сейчас в моей жизни и так хватает треволнений, без добавления идиотских драматических событий. Достаточно того, что придется еще разбираться с нашим совместным предприятием. Если бы я не возненавидела его так сильно, то отдала бы ему свою долю, просто чтобы отвязаться от него. Но он не заслуживает щедрости… учитывая его безобразное поведение, поэтому ему придется выкупить мою долю. И пусть мой адвокат сам уладит с ним это дело.

Я прошла мимо мельницы и углового кафе, обменялась молчаливыми приветствиями с парой ранних собачников, выгуливающих своих питомцев. Сегодня я решила прогуляться не по берегу, а по парку, где проводился ежегодный музыкальный фестиваль, – когда-то здесь была болотистая низина, но ее осушили, и теперь от набережной тянулся большой живописный сад. Траву недавно скосили, и ее запах притягивал меня как магнитом. Роса еще не высохла, и к моим кроссовкам прилипли темные подсохшие стебельки.

Надо мной с громкими криками пролетела пара лебедей и тяжело плюхнулась в воду. Мимо проплыли два парня на байдарках. Один из них перехватил мой взгляд, и мы обменялись улыбками по поводу неуклюжего лебединого приводнения. Глянув вперед, я восхитилась появившимся в поле моего зрения эстрадным павильоном, выстроенным в викторианском стиле, и задумалась, проводятся ли еще здесь музыкальные фестивали. Беседка выглядела как сказочное видение. Наверное, на этой поляне чудесно было бы провести свободный день – воскресный пикник на лугу, слушая традиционные мелодии оркестра. Надо будет спросить Джека, устраиваются ли еще здесь концерты. Надеюсь, что устраиваются. Может, он пригласит меня сходить сюда с ним. По-моему, там даже кто-то есть. В том павильоне. Хотя я не сомневалась, что секунду назад там никого не было.

Я замедляю шаг. Перевожу дух.

Кто-то смотрит в мою сторону. Подойдя ближе, я слышу знакомый звон в ушах. Кровь ударяет в голову. Сердце тревожно сжимается.

Нет.

Только не это.

Она стоит внутри павильона, пристально глядя на меня. Черты ее лица искажены яростью. Но на сей раз гнев выразился в кривой усмешке. По мере моего приближения усмешка превращается в улыбку. Притворную, издевательскую улыбку. Как будто она знает неведомую мне тайну. Я невольно продолжаю идти, хотя ног под собой не чувствую; кажется, какая-то мощная сила несет меня над землей. Словно в замедленной съемке я проплываю мимо нее, но ее взгляд неотрывно следит за мной. Утренний свет померк, запах свежесрезанной травы сменился влажным прибрежным дыханием вечерней реки. В ушах у меня шумит, руки начинают дрожать.

Время замедлилось. Остались только она и я. И я знаю, что она хочет убить меня. Она ненавидит меня. Мне хочется убежать, крича от ужаса, но я продолжаю дрейфовать в том же замедленном движении, точно притягиваемая к этому месту и времени ее пристальным взглядом. У меня нет иного выбора, я вынуждена терпеть ее взгляд, пока она сама не отпустит меня. Неужели это плод моего воображения? Или воспоминание о том, что я предпочла забыть? Справа донесся какой-то шум. Глухие удары. Красная вспышка. Я поднимаю взгляд, и наваждение рассеивается. Я вижу бегуна в бордовой футболке. Вновь светит яркое солнце, поют птицы, кричат чайки. Удары моего сердца замедляются. Я глубоко вздыхаю и вновь оглядываюсь на павильон. Но уже знаю, что он будет пуст.