Шалини Боланд - Девушка из моря

– Мия, пожалуйста.

– Я сказала, убирайся! – завопила я. – И не смей возвращаться. Никогда!

Он поднялся на ноги, и я, протянув руку, потребовала:

– Ключи.

Порывшись в кармане, он вытащил связку ключей и неловко повертел ее, снимая некоторые из них с металлического кольца. Наконец он положил оставшиеся мне на ладонь.

– Ты собираешься позвонить в полицию? – прохныкал он.

– Не знаю пока, – ответила я. – Это зависит от того, оставишь ли ты наконец меня, на хрен, в покое.

– А как насчет компании? Квартиры?

– Уходи, Пирс.

Я последовала за ним по лестнице. Когда мы спустились в прихожую, он обернулся и печально глянул на меня. Не испытывая ни малейшей жалости, я ответила ему хмурым взглядом и спокойно наблюдала за тем, как он открыл дверь и удалился. А я сама захлопнула за ним дверь. Я была бы счастлива никогда в жизни больше не видеть Пирса Беван-Прайса.

Еще дрожа от злости, я потопала вверх по лестнице. У меня замерзли ноги. Пора было высушить волосы и потеплее одеться. Я не могла поверить случившемуся. Пройдя по лестничной площадке, я открыла дверь в свою спальню…

Что за бардак! Ужасное разорение. Мне захотелось плакать. Но, собравшись с духом, я зашла в ванную. Пар уже рассеялся и, взглянув в увеличивающее зеркало, я тщательно осмотрела ранку на щеке. Струйка крови уже подсохла. Я провела пальцем по ранке, проверяя, не осталось ли в ней осколков. Вроде бы все в порядке. Открыв шкафчик, я начала выдвигать ящики, пока не нашла упаковку ватных тампонов. Я прочистила порез, упорно подавляя подступающие к глазам слезы. Если я сейчас начну плакать, то прореву целую ночь.

Обработку ранки прервал дверной звонок. Моя рука замерла – ватный тампон маячил перед глазами. Ну кто там еще? Пирс наверняка не посмел бы вернуться. Я вполне ясно понимала, что больше не увижу здесь его физиономию. Не лучше ли не обращать внимания? Очередной звонок. Потом кто-то начал барабанить в дверь. Я глубоко вздохнула, переводя дух.

Ладно, спущусь вниз, разберусь с этим неуемным, а потом поднимусь, наведу порядок в спальне и сделаю вид, что сегодня ничего не случилось. Я сменила влажное полотенце на банный халат и опять спустилась по лестнице. Для начала накинула цепочку, чтобы избежать нежеланного вторжения. И только тогда открыла дверь.

Прищурившись, я посмотрела в щель приоткрывшейся двери, опасаясь того, кто мог оказаться там, но из любопытства решив проверить. Уличный сенсорный фонарь осветил мужчину в тренировочных брюках и футболке; он выглядел обеспокоенным. Лицо показалось мне смутно знакомым, но я не сразу узнала его.

– Привет, Мия, – начал он, – я просто зашел проверить, все ли у вас в порядке. Мы услышали крики и какой-то… шум.

С первых его слов до меня дошло, кто он. Прикрыв дверь, я сняла цепочку и опять открыла дверь. Мне стало еще холоднее от влетевшего в дом вечернего воздуха.

– Привет, Мэтт, – ответила я соседу, стараясь не стучать зубами и прикидывая, что он вообще мог подумать, – простите за беспокойство. Но сейчас уже все в порядке. Просто… – Вероятно, они слышали каждое слово, поэтому не имело смысла врать. – …Я поссорилась с Пирсом. Он уже ушел. Надеюсь, навсегда.

Мэтт протянул руку к моей голове.

– Вы ранены? Это он виноват? Может, надо вызвать полицию?

– Боже, нет. Со мной все в порядке. Все не так плохо, как кажется. Случайные порезы.

Я осознала, как прозвучали мои слова. Словно я пыталась оправдать Пирса. Наверное, он виноват в том, что устроил погром в моей спальне, но по крайней мере у него не было намерения причинить физический вред лично мне.

– Вы уверены? Не хотите ли зайти к нам? Судя по виду, вам не помешала бы чашка чая, или, возможно, стаканчик чего-нибудь покрепче.

– Я…

– Вы вся дрожите, – заметил он. – Должно быть, у вас шок.

Его доброта ослабила мои силы.

– Нет… честно, я хорошо себя чувствую, – заявила я, хотя голос мой предательски срывался, а из уголка глаза выкатилась слеза.

Соленая влага обожгла мою ранку. Шагнув вперед, Мэтт обнял меня и успокаивающе погладил по спине, так обычно родители утешают плачущего ребенка. И я невольно расплакалась в его медвежьих объятиях, лепеча какие-то извинения и пытаясь объяснить, что слезы вырвались у меня нечаянно.

– Я не мог признаться вам раньше, но всегда считал этого Пирса полным придурком, – заявил Мэтт.

От его слов я грустно улыбнулась и, шмыгнув носом, постаралась совладать со своими нервами.