Андерс де ла Мотт - Конец лета

— Когда вы ушли из полиции… — начала Вероника и получила в ответ медленный кивок. — Вы говорили — из-за болезни… — Она сделала паузу, дождалась, чтобы он поднял глаза. — Но ведь была и другая причина?

На мгновение ей показалось, что Монсон станет протестовать. Вероника подняла бровь, показывая, что хочет услышать правду, а не защитную речь. Она и раньше прибегала к этому трюку и хорошо знала, что он не всегда срабатывает. К счастью, Монсон среагировал именно так, как она рассчитывала. Он снова опустил глаза, покрутил кольцо.

— Я ушел, потому что не выдержал. Не смог вынести осознания того, что выпустил убийцу Билли на свободу. Я лежал по ночам без сна и без конца пережевывал мысль, что мог бы сделать все по-другому. Лучше. — Он поднял глаза. Взгляд был пустым. — Малин говорит, что дело Билли съело меня изнутри, как рак. И она права.

Вероника кивнула и помолчала, позволив его печали шириться.

— Мой брат Маттиас — полицейский в Рефтинге, знаете? — спросила она.

— Да, слышал. — Монсон слабо улыбнулся.

— Маттиас перечитал материалы следствия раз десять, не меньше. Он говорит, что ошибок допущено не было. Что если бы он руководил поисками Билли, то действовал бы так же, как вы. — По реакции Монсона Вероника поняла, что он это оценил; его взгляд смягчился, и Вероника перешла к настоящей цели своего визита.

— А что, если все совсем не так? — сказала она. — Что если Билли жив?

Она рассказала Монсону все. Начала с того, как Исак объявился у нее в группе, поведала о поездке домой, о словах Сейлора и о своей находке, сделанной в Аскедалене.

Как хорошо оказалось говорить с кем-то, кто был знаком с делом, но все же видел его со стороны. С кем-то, кто не пытался перебивать ее, указывая на несуразные детали и с ходу отметая ее теории. Монсон справился с удивлением и слушал очень внимательно.

Вероника была уверена: ключ на связке Роота, про который только что рассказал Монсон, подходит к замку, найденному ею возле кессона. Монсон согласился с ней, заметив, что это объясняет, почему Роот держал ключ на связке и почему соврал насчет него. К тому же обломок рога, на котором висел ключ, на вид был того же кустарного производства, что и страшноватый «ветерок» в охотничьей избушке.

Но кое-что все-таки не состыковывалось. Если Роот кинулся в Аскедален сразу после того, как его выпустили, и тут же запрятал в заросли кессон с ружьями и письмом с угрозами, то почему замок был срезан? Сам ли Роот обчистил кессон, или это еще раньше сделал кто-то другой? Кто-то, кто знал и про кессон, и про его содержимое, но у кого не было ключа? В таком случае единственным подозреваемым оказывался Сейлор.

С этим Монсон не согласился.

— Сейлор был пропойцей, который в основном ошивался по кабакам. Он на пару с каким-то идиотом умудрился утопить лодку в мергельной яме, когда мы повсюду разыскивали Билли. Я просто не верю, что Сейлору достало бы ума подчистить за Томми Роотом. Если он это и сделал, то точно не по собственной инициативе. А Роот сидел в камере, к нему никого не пускали, так что он не мог давать Сейлору указания. — Монсон задумчиво почесал шею. — К тому же я сильно сомневаюсь, что Роот доверился бы Сейлору. Томми Роот был умным и хитрым. Использовать Сейлора как подручного во время браконьерских рейдов или даже велеть ему прострелить окно в машине твоего дяди — это одно. Но сделать его соучастником похищения ребенка — это совсем другое. Ненужный риск…

Монсон наморщил лоб, поднялся и принес кофейник.

— Но если кессон опустошили не Роот и не Сейлор, то кто? — спросила Вероника, когда он наполнил обе чашки. — Мог у Роота быть другой сообщник?

— Не исключено. — Монсон отпил кофе.

Теперь он выглядел совсем иначе. Спина выпрямилась, голос сделался резче; сейчас Монсон немного походил на Маттиаса. Вероника поймала себя на том, что улыбается.

— Если твоя теория верна… — задумчиво произнес Монсон. — Если Исак — это Билли, то кто-то же о нем заботился, пока Роот сидел в тюрьме. Кормил, поил, присматривал, чтобы он не поранился, не заболел.

— Нилла Роот? Может, она?

— Нет. Мы думали, что Билли спрятали в насосной, где Роот разделывал туши.

— Почему?

Монсон скривился, давая понять, что с удовольствием избежал бы подробностей.

— Там были наручники и старая кровать. — Он, ожидая реакции, покосился на Веронику.

И та не подвела — молча кивнула, предлагая продолжать, хотя внутри у нее все похолодело.

— Если бы Нилла Роот была замешана, она не стала бы рассказывать о насосной. К тому же у нее были собственные дети, причем мальчик — ровесник Билли. Мне с трудом верится, что она сделала бы что-то подобное.