Камилла Уэй - О чем мы солгали

Часы показывали без четверти семь, и Клара вынуждена была признать, что ее кинули. Клару постигло разочарование. Жгучую тревогу после исчезновения Люка ненадолго заслонило чувство надежды на встречу с Эмили, и когда, приуныв, Клара медленно взяла в руки пальто и сумку, готовясь уйти, она поняла, как жаждала этой встречи. Отчаяние, охватившее ее в день, когда Люк пропал, вернулось с новой силой: все вновь казалось абсолютно безнадежным.

Ее отвлек звук разбившегося стекла около барной стойки, где парень, отпустивший ей сегодня выпивку, смотрел на упавший на пол поднос. Он печально ухмыльнулся, поймав ее сочувствующий взгляд. Обернувшись к своему столику, Клара увидела прямо перед собой женщину и вздрогнула от неожиданности.

– Клара? – спросила женщина, и, робко улыбнувшись, добавила: – это ты, не так ли?

В незнакомке настолько легко узнавалась сестра Люка, что первые несколько секунд Клара молча таращилась на нее. Она была худенькой, невероятно привлекательно женщиной, выглядевшей моложе своих тридцати семи лет, одетой в простую футболку и джинсы. У нее были такие же густые темные волосы, как у брата, тонкие черты лица и карие глаза – точная копия глаз Люка. Даже их широкие рты с пухлыми губами были похожи.

– О, – сказала Клара, вскочив на ноги. – Господи, это ты, действительно ты. – Ей хотелось обнять Эмили, но та заметно нервничала и, казалось, могла удрать в любой момент, поэтому Клара так и осталась стоять с вытянутыми по швам руками, пожирая ее взглядом.

Когда они присели, Клара хохотнула:

– А я подумала, что ты не придешь.

У Эмили был мягкий низкий тембр голоса, речь образованного человека, в которой, как и у ее брата, угадывался легкий акцент жительницы Саффолка.

– Извини, что я опоздала, – смутилась она и испуганно добавила: – ты не говорила моим родителям о нашей встрече?

Клара покачала головой.

– Нет.

– А кому-нибудь еще? Ты уверена?

На долю секунды в мозгу всплыло лицо Мака, но не успев даже задуматься над этим, Клара услышала как сама произносит:

– Никому, даю слово, ни единой душе.

Эмили немного расслабилась, но продолжала нервно оглядывать помещение.

«Чего она так боится?» – удивлялась Клара. Сомнений не было: Эмили определенно испытывала страх. Словно туго скрученная пружина, готовая в любой момент выскочить из стула и умчаться в ночь.

– Хочешь выпить чего-нибудь? – спросила Клара; этот абсолютно нормальный вопрос прозвучал как-то абсурдно в данной ситуации.

– Нет, спасибо, боюсь, я не могу надолго задерживаться. – Она убрала волосы за уши и так мило улыбнулась, что Клара не могла не улыбнуться ей в ответ.

– Я так рада, что ты пришла, – сказала Клара.

– Когда я увидела тебя в новостях, не могла поверить… что ты говоришь о моем брате. – Эмили изумленно помотала головой. – Потом показали его фотографию… после стольких лет, повзрослевшего… – Ее глаза наполнились слезами, и Клара инстинктивно положила свою руку поверх ее. – Я пропустила большую часть его жизни. Последний раз мы общались, когда ему было десять, но потом я думала о нем каждый божий день. Когда я увидела тебя, я не смогла… я не смогла не написать тебе.

Клара открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент Эмили нагнулась и достала что-то из своей сумочки.

– Вот, хочу показать тебе, – сказала она, передавая Кларе маленькую помятую фотографию.

Клара с интересом взглянула на выцветший снимок. На фотографии Люк в полосатой пижамке в возрасте примерно четырех лет улыбался во весь рот, обнажив большие зубы. Позади него стояла Эмили, долговязая симпатичная девочка-подросток, и обнимала брата за плечи, сияя точно такой же улыбкой. Клара узнала гостиную в «Ивах», стены которой были выкрашены в непривычный зеленый цвет.

– Ох, боже мой! – прошептала Клара.

– Я с ней не расстаюсь, – сказала Эмили. – И вот еще одна. – Она протянула Кларе другую фотографию, на которой Эмили в возрасте примерно четырнадцати лет стояла между улыбающимися молодыми Роуз и Оливером в саду за домом в «Ивах», все они держали по бокалу шампанского в руке. Они казались такими счастливыми и беззаботными, – подумала Клара, – какой контраст с тем, что стало с ними сейчас, истерзанными беспокойством и скорбью.

– Как они? – спросила Эмили. – Как мама и папа?

На ее лице читалась такая душевная боль, что у Клары комок подкатил к горлу. Она помедлила, подбирая правильные слова.

– Плохо, Эмили, – призналась она. – Исчезновение Люка…