Камилла Уэй - О чем мы солгали

– Бет, – сказала она. – Бет, мне нужно кое-чем с тобой поделиться.

Я удивленно посмотрела на страдальческое выражение ее лица.

– Что случилось? Что, Роуз?

И она мне открылась.

– Я толкнула ее, Бет, – прошептала она. – Я толкнула ее.

Я в ужасе уставилась на нее.

– Я договорилась о встрече, хотела объяснить, что ей не стоит продолжать, ей никогда не получить Оливера, он мой муж и она должна прекратить домогательства. Но она вела себя так заносчиво, кошмарно, издевалась надо мной, провоцировала меня, говорила, что Оливер преследовал ее, что он… спал со многими своими студентками. Это было враньем, чушью! Я потеряла голову, не знаю, как это произошло, я только хотела остановить ее. Хотела, чтобы она прекратила болтать, разрушать нашу жизнь. Я думала о моей дорогой малышке и нашей прекрасной жизни, а эта глупая ужасная девица смеялась надо мной, над нами, говорила, что я обманываю сама себя, что всем в университете известно, каков на самом деле мой муж.

– Роуз. – Это все, что я смогла сказать. – Роуз, господи, нет. – Я хотела заткнуть уши и не слышать ее больше, хотела, чтобы она замолчала.

– Я толкнула ее. Ох, Бет. Я толкнула ее. Я желала ее смерти, пусть на мгновение, но это так. Даже после того, как она упала… я обрадовалась. – Она испуганно посмотрела на меня. – Ох, Бет, что случилось… что со мной случилось? Что мне делать?

Я слышала, как Даг и Оливер разговаривали на кухне. У меня было несколько секунд, чтобы принять решение.

– Тс, – сказала я. – Тс, Роуз. Помолчи и дай мне подумать. – Она растерянно смотрела на меня, не отводя глаз от моего лица. – Роуз, – сказала я, наконец, – не рассказывай ни одной живой душе об этом. Никому, никогда. Оливер знает?

Она покачала головой.

– Ты единственный человек, кому я доверилась.

– О’кей, хорошо. – Я услышала приближающиеся голоса, они должны были вот-вот войти. – Она спрыгнула, Роуз, – сказала я. – О’кей? В этом не было твоей вины.

Она кивнула, ее глаза округлились от страха.

– Да.

– Это наш с тобой секрет, никто никогда не сможет догадаться.

– Ты никому не проболтаешься? Обещаешь?

– Обещаю.

На протяжении многих лет я осмотрительно опускала эту деталь, говоря сама с собой о том, как Ханна пришла в нашу жизнь. Так все видится в несколько ином свете, правда? Понимаете, я хотела, чтобы Лана была моей. Я поняла это сразу, как только Роуз появилась на пороге моего дома той ночью. Если бы Даг узнал правду о смерти Нади, он пошел бы в полицию. Не сомневаюсь. Так что, давая обещание Роуз хранить ее секрет, в глубине души я думала прежде всего о себе. У меня больше нет сил притворяться, и не важно, что я очень старалась вычеркнуть прошлое из памяти. Получается, я ничем не лучше Роуз? Да, в действительности, я склонна так считать.

Итак, я сдержала обещание, данное Роуз той ночью. Не рассказала ни одной душе. По правде говоря, с тех пор никто из нас больше не вспоминал об этом, даже в тот день, когда Ханна шпионила за нами, пока мы общались на кухне. Она услышала, как Роуз сказала, что была последним человеком, видевшим Надю живой, и поэтому все подумают на нее как на убийцу, а Ханна, не желавшая верить в то, что ее мама добровольно бросила свою дочь, самостоятельно сложила два плюс два. Я хранила секрет Роуз долгие годы, пока в один прекрасный день меня не разыскала Эмили.

Прошло семь лет после пожара, семь лет после того, как Ханна рассказала Эмили правду про ее отца и про то, что они сестры. Семь лет со дня ее исчезновения. Не знаю, как ей удалось меня найти в таком богом забытом месте, возможно, мои бывшие соседи или администрация клиники, где я работала, дали ей мой новый адрес. Однажды днем она неожиданно постучалась в мою дверь. Помню, когда Эмили показалась на пороге моего дома, внутри у меня все опустилось – я ее сразу узнала, потому что видела в Саффолке вместе с Ханной, представлявшейся тогда «Бэкки».

– Эмили, – сказала я. – Ты Эмили Лоусон, правильно? Что ты здесь делаешь?

У меня было ощущение, что ко мне явился призрак из прошлого. В глубине души я верила, что она мертва, так же как Даг и Тоби – еще одна жертва Ханны.

– Я могу пройти? – спросила она. У нее были ясные голубые глаза Роуз и темные густые волосы Оливера: такая красивая девочка или, скорее, – молодая женщина; ей было тогда двадцать пять лет.

Эмили сказала, что ей известно, кто я – женщина, воспитавшая Ханну, убившую впоследствии моих мужа и сына. Она поделилась, что живет в настоящее время во Франции и еле-еле сводит концы с концами, работая официанткой в отеле.