Марк Бернелл - Ритм-секция [litres]

В комнате стояла холодина, и она как можно быстрее – насколько это позволяло затекшее тело – оделась. Хотя ее одежду вешали сушиться, та со вчерашнего дня оставалась сырой и вся провоняла торфом. Снаружи было темно. Под ногами потрескивал ледок.

– Боже! – воскликнула Стефани; изо рта и ноздрей тотчас вырвались облачка мерзлого пара. – Еще такая рань!

Похоже, это порадовало Бойда. Стефани мысленно взяла на заметку больше никогда этого не делать.

Они побежали в темноте, по неровной тропинке, которая в конце концов привела к главной дороге. Стефани восприняла это как своего рода приманку, напоминание о том, что еще не поздно выйти из игры. Достаточно лишь выразить это желание вслух.

Пробежка стала для нее откровением. Такой боли она не испытывала никогда, даже от рук самого жестокого садиста-клиента.

Позже Бойд в своей кухне в каменном доме приготовил для нее завтрак. Дом этот был для нее настоящим спасением; сухой и теплый, благодаря чугунной печке «Рейберн», топившейся коксом. Стефани сидела за деревянным столом, Бойд молча занимался своими делами. Предварительно приготовленная каша медленно томилась в теплой духовке. Бойд поставил перед Стефани полную миску.

– Как это по-шотландски, – пробормотала она.

– Тебе полезно. Ешь, – ответил Бойд, делая для нее сладкий чай.

– Я не хочу.

– Не сомневаюсь. Но тебе вскоре понадобятся силы.

Распорядок дня установился быстро: подъем ни свет ни заря; зарядка перед завтраком; завтрак в доме; через час снова упражнения; обед в доме; затем целый час лекция про какой-нибудь элемент выживания на природе. Во второй половине дня и до сумерек вновь физическая подготовка; затем душ или ванна, в зависимости от того, как решит Бойд; ужин в каменном доме; очередные жемчужины мудрости из уст Бойда, обычно в тепле кухни; и, наконец, постель – в час, который был абсурдно ранним, но все равно не позволял выспаться и набраться сил к утру.

У меня нет сил даже раздеться. Но лишь это заставит меня заползти под одеяло, а не рухнуть поверх него. Не будь я так измотана, точно пришла бы в ужас. Я совершила ошибку. Александер был прав. Как и Бойд. Я этого не выдержу. Я разбита физически и эмоционально. Я думала, что невосприимчива к боли, но Бойд показал мне мое заблуждение. Мои кости идут трещинами, как и кожа, мой мозг крошится на части.

На шестой вечер Бойд рассказал ей, что между Пасхой и концом сентября проводит курсы для бледных офисных служащих, которых боссы отправляют на север поправить здоровье на свежем воздухе. По его словам, обычно это шло им на пользу, хотя всегда имелся определенный процент тех, для кого такие физические нагрузки были не только малоприятной неожиданностью, но и отрицательно сказывались на их состоянии. На зиму база закрывалась, но он продолжал жить в каменном доме, который отремонтировал вместе с женой. Та умерла от рака два года назад. В иной обстановке сей факт наверняка вызвал бы у Стефани сочувствие. Но не сейчас, когда у нее все болело и причиной этой боли был не кто иной, как Бойд.

Он также намекнул на некое отношение к армии, сказав, что в зимние месяцы к нему на «тренировки» приезжают небольшие группы военных. Он также работал с альпинистами, причем независимо от времени года. Для них у него имелись специальные программы подготовки.

Короткие дни казались бесконечными, ночи между ними – краткими мгновениями. Как и все мышцы в ее теле, мозг Стефани то испытывал поистине адовы муки, то впадал в полное отупение. Бо́льшую часть времени она существовала на каком-то мучительном автопилоте, машинально и беззвучно реагируя на приказы Бойда.

На седьмой день у Стефани начались месячные. Обычные признаки были замаскированы пронзавшими все ее тело судорогами и полным изнеможением, отчего она была готова поверить, что уже мертва.

Бойда она застала, когда тот тащил в кухню уголь.

– Мне нужны тампоны.

Он нахмурился:

– Это какие?

– Мне нужны тампоны. У меня месячные.

– Меня это не касается.

– Еще как коснется, когда я залью кровью твой прекрасный матрас.

Бойд одарил ее колючим взглядом:

– Только попробуй, и я заставлю тебя его съесть.

– И что мне прикажешь делать?

– А как ты думаешь? Спи на полу, пока оно не закончится.

Он холодно посмотрел на нее. Стефани ответила тем же.

– Хорошо.

На следующее утро они добежали до небольшого озера. Здесь Бойд остановился и начал раздеваться. Стефани решила, что сходит с ума, что, впрочем, неудивительно. Она была настолько вымотана, что не могла взять в толк, почему ее тело все еще функционирует. Никакое количество валиума никогда не рассеивало ее мысли столь успешно.