Марк Бернелл - Ритм-секция [litres]

Стефани довела доводы Александера до логического конца.

– То есть вы их убиваете?

Ее собеседник кивнул:

– Тихо и анонимно. – Бесстрастность его ответа была предсказуема. Разве можно ожидать от такого, как он, что-то иное? – По возможности мы пытаемся сделать так, чтобы это выглядело как несчастный случай. Или, если возможно, перекладываем вину на чужие плечи. Что угодно, лишь бы не быть заподозренными. Согласен, с точки зрения морали это с трудом поддается оправданию – не говоря уже о совершенной незаконности, – но часто это единственный действенный способ борьбы с терроризмом.

– И именно этим вы занимаетесь?

Еще не задав вопрос, Стефани уже знала ответ. Знала его кожей – или, по крайней мере, подозревала – с самого начала. Более того, это ее не шокировало и даже не удивило. Ее мнение обо всех формах власти и государства всегда было низким.

– Да.

– И это все, чем вы занимаетесь?

– Да.

– Неудивительно, что вы предпочитаете держаться в тени.

Александер впервые искренне улыбнулся:

– Держаться в тени – самое разумное поведение для тех, кто делает грязную работу.

– Именно ее вы хотите мне поручить?

– Не совсем. Вы будете иной. Штучным экземпляром, если можно так выразиться.

На следующее утро синий «Мерседес» катил по влажному асфальту Кромвель-роуд. Стефани сидела на заднем сиденье рядом с Александером, разговаривавшим по телефону, и смотрела в заливаемое струями дождя окно на рекламные щиты, отели и поворот на Нересборо-плейс, вспоминая о том, как хвостом прошла за Мохаммедом от Имперского колледжа к хостелу «Аль-Шариф».

Александер завершил звонок и как будто прочитал ее мысли.

– Реза Мохаммед подложил взрывное устройство на борт NE ноль двадцать семь, но мы до сих пор не в курсе, как ему это удалось. Зато точно знаем: это была не его идея. Он был просто мальчиком на побегушках у кого-то другого.

– Почему он это сделал? Я имею в виду, почему именно этот рейс?

– Мы не знаем.

– Сейчас это вряд ли имеет значение, – пробормотала Стефани. – Рано или поздно он все равно за это заплатит.

– Рано или поздно – да. Но сначала вы найдете Халила.

– Халила?

– Человека, стоящего за Мохаммедом. Он – мозг.

– Халил? А фамилия?

Александер задумчиво выгнул бровь.

– Хороший вопрос. В арабском мире едва ли не каждый второй – Халил. Каково его настоящее имя, ведает один только Бог. Как только он себя не называл! Не удивлюсь, если Халил забыл, кто он на самом деле. Но если и забыл, я не удивился бы, что нарочно. Никто не знает его подлинной национальности или того, как он выглядит; никаких подтвержденных фотографий нет. Вероятно, ему хорошо за тридцать, а возможно, даже за сорок. Могу сказать лишь то, что, помимо взрыва «Боинга» «Северо-Восточных авиалиний», на нем лежит ответственность за три взрыва в Бейруте, убийство французского дипломата в Чаде, убийство израильского бизнесмена в Антверпене, а также доставка нервно-паралитического газа зарина от японской секты «Аум Синрикё» сепаратистам-курдам в Северном Ираке. В девяносто пятом году он организовал похищение, пытки и убийство двух агентов «Моссада» в Афинах. Его также подозревают в попытке взрыва бомбы на финале Кубка мира девяносто четвертого года в Пасадине. И это лишь некоторые из известных нам «подвигов».

Насколько мы можем судить, Халил не входит ни в какую группировку, что затрудняет его поиск. Он заключает через посредников временные союзы, да и сами посредники тоже являются временными. Мы не знаем, что движет им – убеждения или жажда денег. Скорее всего, и то и другое. Нам известно лишь то, что Реза Мохаммед – один из немногих, у кого с Халилом имеются прямые и давние связи, хотя насколько они прочны – для нас загадка. Именно это и делает его столь ценным.

Трасса A4 перешла в M4 – три полосы медленного движения, окутанные подсвеченной алыми стоп-сигналами изморосью. Водитель переехал участок железной дороги, ведущей к аэропорту Хитроу. «Мерседес» нырнул в туннель под взлетно-посадочной полосой.

– Куда мы едем? – спросила Стефани.

– Мы – никуда. В отличие от вас. – Александер сунул руку в карман пиджака и достал авиабилет. – Вас встретят в другом конце.

– А как же мои вещи?

– Вы имеете в виду то, что мы забрали из отеля?

– Да.

– Мы их выбросили.

– Что?

– Вам лучше о них забыть. – Александер дал туманной фразе секунду повисеть в воздухе, после чего сухо добавил: – Кроме того, там не было ничего ценного.