Жан-Кристоф Гранже - Последняя охота

Он повторил про себя последнюю строку: Подобно мне … Кто такой этот «подобно мне»? Чей голос звучит в стихотворении?

Телефон завибрировал, и сыщик от неожиданности едва не выронил его.

Ивана.

– Что? – закричал он, не веря своим ушам. – Еду.

В глубине долины, на плато, расположилась краснокирпичная ферма. Она как будто притягивала последние лучи заходящего солнца и трещала на манер костра для барбекю, который не дотушили на поляне. И это та крепость, которую предстоит штурмовать?

Ивана в шлеме и бронежилете укрывалась за одним из тяжелых фургонов спецназа, чувствуя себя орехом во рту Щелкунчика. Рядом, в позиции Ствол на Юг, находился Кляйнерт, оружие он удерживал двумя руками, стволом в землю, и выглядел жутко сексапильно.

Пока Ньеман «сражался» с графиней, Ивана сделала решающее открытие – нашла фамилию и адрес заводчика пресловутой породы. По словам аптекаря из Кандерна, дыры к югу от Фрайбурга-им-Брайсгау, один человек каждый месяц покупал у него медикаменты, восполняющие недостаток цинка в организме животного. Он предъявил рецепт, выписанный очень известным ветеринаром из знаменитой деревни Графенхаузен. Вот только этот специалист никогда и никому не давал подобных рекомендаций.

Ивана сразу накопала данные на покупателя добавок: Иоганн Брох, сорок три года, опытный охотник, неоднократно задерживался, имел срок за насильственные действия и браконьерство, расстановку силков и несоблюдение сезонных правил. Дважды его подозревали в убийстве, но оба раза не смогли доказать вину. В общей сложности он провел за решеткой десять лет.

Официально Брох разводил охотничьих собак на ферме. Недалеко от ледникового цирка Прэг.

Собак, но другой породы.

Главное заключалось в том, что он уже шесть лет трудился на ассоциацию «Черная кровь» и был одним из рецидивистов, которым покровительствовал дядя Франц, нанимая их на работу.

Кляйнерт отреагировал молниеносно и в рекордно короткий срок собрал «штурмовую бригаду» из местных спецназовцев и федеральных коммандос. Они прибыли на место, опередив Кляйнерта с Иваной.

Хорватка попыталась предупредить Ньемана, но он был недоступен по телефону, и она чувствовала себя потерянной. На ее взгляд, операция выглядела несоразмерно масштабной. В конце концов, арестовать требовалось бывшего браконьера, переквалифицировавшегося в заводчика собак. Увы, Кляйнерт с ней не соглашался – и оказался прав: Брох встретил их ружейными залпами.

Теперь ситуация отдавала фортом Шаброль [39] Ироничное название дома в Париже, на улице Шаброль, в котором президент антисемитской лиги Жюль Герен заперся с несколькими товарищами и сопротивлялся аресту с 12 августа по 20 сентября 1899 года. . Войска заняли позицию на равнине, вечерний ветер играл с высокой травой, причесывая стебельки мягкой лапой. Вся декорация трепетала, окутанная сумраком; как будто исходившее от Иваны напряжение электризовало и природу.

За их спинами раздались шаги. Ну слава богу, Ньеман. Стрижка ежиком, круглые очки, черное пальто и гениальная голова. Несмотря на возраст и усталость, он выглядел очень неплохо – особенно для тех, кому нравится тип милитари.

– Это что еще за бардак? – спросил он, даже не переведя дыхания.

Кляйнерт принялся излагать. Ньеман, недовольно морщась, обводил зорким глазом долину, уже заметив в кустах людей с ручными пулеметами и снайперов на деревьях, вооруженных винтовками Ultima Ratio [40] С конца 1980-х годов Вооруженные силы и правоохранительные органы Франции стали закупать новые снайперские винтовки PGM UR «Интервенция», выпуск которых наладила небольшая французская оружейная фирма-разработчик PGM Precision (г. Ле-Шаван), включившая в название своего снайперского оружия девиз Ultima Ratio – «Последний довод» (лат.). .

– Вы сорвали с места всю эту компанию из-за обычного собачника?

В качестве ответа немец протянул ему бронежилет.

– Ни за что! – Сыщик покачал головой. – Это приносит несчастье.

Иногда Ньеман выглядел существом из другого мира и другой эпохи, «золотого века» отчаянных парней, шедших на приступ бандитских притонов с сигаретой в зубах и шестизарядным револьвером.

Кляйнерт не дрогнул, не отступился, и Ньеман снял пальто и, ругаясь себе под нос, надел жилет. Скрипнули липучки, и вот он уже экипирован, как все остальные. Ивана улыбнулась – она знала своего шефа и понимала, что в глубине души ему страшно нравится напряженная обстановка и запах пороха в воздухе. Он был человеком «земли» и после Гернона очень скучал по такой работе.