Молодой человек, выросший на окраинах Бостона, Озмиан после колледжа страстно отдался необычным хобби: композиторству, криптографии, ловле рыбы на мушку и даже, на короткое время, охоте на крупную дичь. Но его хобби оказались забыты, когда он нашел способ соединить свой интерес к музыке и шифрованию с его фанатичным увлечением плотным кодом. Именно это соединение интересов помогло ему разработать технологии стриминга и кодирования, которые стали становым хребтом «ДиджиФлад».
«ДиджиФлад». Он покраснел при мысли о своей компании, биржевой курс которой много лет неуклонно рос, а в последнее время замедлился из-за неавторизованной утечки в Интернет его самого ценного алгоритма.
Но теперь, как это случалось часто, его мысли вернулись к убийству его единственной дочери… и грязным сплетням про нее, вытащенным на свет божий этим гребаным ублюдком Брайсом Гарриманом, который называет себя репортером.
Отчетливый тройной стук в дверь прервал поток его мыслей.
– Войдите, – сказал Озмиан, не отрывая взгляда от окна.
Дверь открылась, раздались чьи-то тихие шаги, и дверь снова закрылась. Озмиан не стал оглядываться – он прекрасно знал, кто сейчас вошел к нему. Это был его самый необычный и загадочный служащий с благородным, древним и необычно длинным именем Мария Изабель Дуарте Альвес-Ветторетто. В течение долгих лет Альвес-Ветторетто работала на Озмиана в разных качествах: адъютант, доверенное лицо, толкач… и телохранитель. Он почувствовал, что она остановилась на почтительном расстоянии от его стола, и повернулся к ней. Она была немногословной, спортивной и спокойной, носила развевающуюся на ходу гриву черных волос, одевалась в джинсы в обтяжку и открытую шелковую блузку с жемчугом. За все свои годы Озмиан не встречал никого более безжалостно-эффективного. Она вроде бы была португалкой, имела старинные представления о чести, мести и преданности, ее предки участвовали в макиавеллиевских интригах на протяжении восьми сотен лет. Это искусство было отточено в ней до высшей степени совершенства.
– Начинайте, – сказал Озмиан, отводя взгляд от ее напряженного лица, чтобы, слушая ее, смотреть в окно.
– Наши частные следователи представили предварительный доклад по Гарриману.
– Изложите в нескольких словах.
– У всех репортеров сомнительный характер, так что опущу его малые грехи и слабости. Если не говорить о том, что он журналист из разряда грязекопателей, которые бегают за машинами скорой помощи, собирают слухи и наносят удары в спину, то в остальном он человек вполне добропорядочный. Производное подготовительной школы, возросшее на очень старых деньгах – деньгах, которые с его поколением сходят на нет. Окончательный вывод – он чист. Никаких тюремных сроков в прошлом. Никаких наркотиков. Он работал репортером в «Таймс», а потом, по причинам, не имеющим отношения к делу, перешел в «Пост». Тут нет ничего, что дало бы нам опору. – Пауза. – Но есть информация, которая заслуживает особого внимания.
– Слушаю.
– Его подруга – они встречались с колледжа – умерла от рака года три назад. Он проявил себя очень положительно, пытаясь помочь ей победить болезнь. А после ее смерти объявил крестовый поход. Писал статьи о ранней диагностике рака и вероятных новых средствах, уделял много внимания освещению работы различных некоммерческих организаций, ставящих перед собой задачу предотвращения болезни. Кроме того, хотя его заработки как репортера невелики, он за эти годы сделал немало пожертвований из собственных и семейных средств, в особенности в Американское онкологическое общество. Еще он основал небольшой благотворительный фонд имени своей покойной подруги.
Озмиан пренебрежительно махнул рукой. Благодеяния Гарримана его не интересовали.
– Вы сказали, «заслуживает особого внимания». Почему?
– Только потому, что этот его интерес предполагает возможность… оказания крайних мер воздействия. Если возникнет такая необходимость.
– Что-нибудь еще о моей дочери он написал?
– Нет. Все его последние статьи посвящены последним убийствам. Он выдаивает из них все, что можно.
Наступила пауза, в течение которой Озмиан созерцал линию неба за окнами.
– Каких действий вы ждете от меня в дальнейшем? – спросила Альвес-Ветторетто.
Озмиан долго молчал. Потом глубоко вздохнул.
– Пока никаких, – сказал он. – Если новые убийства отвлекают его, может, он больше не напишет никаких гадостей о моей Грейс. Это моя забота. Борьба с мошенником, который похитил наш код, отнимает все мое время, и если проблема с Гарриманом перестала быть проблемой, то я бы предпочел не отвлекаться на нее.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу