Питер Бенчли - Челюсти [litres]

Броуди бросил на палубу кормовой линь, Квинт двинул вперед ручку дросселя, и катер отвалил от причала. Уитмен повернулся и направился по пирсу к машине.

Юго-восточный ветер боролся с приливом, и море у Монтока встретило их изрядным волнением. Катер пробивался сквозь волны, ныряя носом вниз и взметая фонтаны брызг. На корме подпрыгивала туша мертвой овцы.

Выйдя в открытый океан, Квинт взял курс на юго-запад. Качка уменьшилась. Дождь ослабел и едва моросил, и белые барашки уже не кувыркались на гребне волн.

Примерно через четверть часа после того, как они миновали мыс, Квинт сбросил ход.

Броуди посмотрел в сторону берега. Светало, и на горизонте отчетливо виднелась водонапорная башня – черный палец, выступающий над серой полоской суши. Свет на маяке еще горел.

– По-моему, до места мы еще не дошли, – сказал он.

– Нет.

– До берега не больше пары миль.

– Примерно так.

– Так почему остановились?

– Есть одно соображение. – Квинт протянул руку в направлении рассыпавшихся вдоль берега огоньков. – Там Эмити.

– И что?

– Не думаю, что она будет сегодня далеко в море. Скорее, где-то между нами и городом.

– Почему?

– Не могу объяснить, но что-то подсказывает. Чутье.

– Два дня подряд мы находили ее дальше от берега.

– Или она находила нас.

– Что-то я вас не понимаю. Вы же сами говорили, что сообразительных рыб не бывает, а послушать вас теперь, так эта акула просто гений.

– Ну, так далеко я бы не заходил.

Квинт явно недоговаривал, и Броуди не понравилась его уклончивость и хитроватый тон.

– Что за игру вы ведете?

– Никаких игр я не веду. Если ошибаюсь, значит, ошибаюсь.

– И тогда завтра поищем где-то в другом месте. – Броуди надеялся, что рыбак ошибается и они получат еще один день отсрочки.

– Или сегодня, но попозже. Но мне думается, долго ждать не придется. – Квинт заглушил двигатель, прошел к корме, поставил на транец бак с приманкой и вручил полицейскому черпак. – Приступайте. – Он стащил брезент с мертвой овцы, накинул ей на шею веревку, завязал узел и положил животное на планшир. Потом ударом ножа распорол овце брюхо, выплеснул в воду внутренности, а когда их разнесло футов на двадцать, бросил тушу, закрепил свободный конец веревки на судовой утке и прошел на нос. Оттуда Квинт принес два бочонка с веревками и наконечники гарпунов. Бочонки он поставил по обе стороны от транца, положил рядом с каждым по мотку веревки и насадил на древко наконечник.

– Ну вот. А теперь посмотрим, сколько придется ждать.

Небо просветлело, но оставалось серым – день выдался пасмурный. На берегу один за другим гасли огоньки.

Броуди тошнило от вони из бачка с приманкой, и он уже жалел, что не съел чего-нибудь дома перед тем, как уйти.

Квинт сидел на ходовом мостике, наблюдая за ровным дыханием моря.

От долгого сидения на жестком транце у Броуди болела задница и рука, работавшая черпаком, налилась тяжестью. Он поднялся, потянулся и, повернувшись от кормы, опробовал другое движение.

Жуткая акулья голова возникла совершенно внезапно, вынырнув из воды в каких-то пяти футах от него, так близко, что он мог бы, наклонившись, дотронуться до нее черпаком, – черные глаза глядели прямо на него с серебристо-серой морды, растянувшаяся в стороны пасть знакомо ухмылялась.

– Боже! – пробормотал Броуди, с ужасом представляя, как чудовище смотрело ему в спину, пока он стоял, отвернувшись. – Она здесь!

Квинт в одну секунду слетел вниз по трапу и прыгнул на транец, но голова ушла под воду, а секундой позже врезалась в транец. Зубы вонзились в дерево, голова мотнулась из стороны в сторону. Броуди ухватился за скобу, но отвести взгляд от немигающих черных глаз не смог. Шхуна дернулась раз, другой, третий… Квинт поскользнулся и упал на колени на транце. Акула разжала челюсти и ушла под воду. Шхуна выровнялась.

– Ждала нас! – воскликнул Броуди.

– Знаю.

– Но как…

– Не важно. Теперь она наша.

– Она наша ? А вы видели, что она сделала с лодкой?

– Встряхнула как надо, а?

Державшая овцу веревка натянулась, дернулась и обвисла.

Квинт выпрямился и поднял гарпун.

– Ну вот, овцу забрала. Через минуту вернется.

– А почему она взяла ее не сразу?

– Манерам не обучена, – ухмыльнулся рыбак. – Ну, давай же, сучка, выходи. Выходи и получи, что причитается.

Броуди уже видел признаки горячки на лице Квинта: лихорадочный блеск в глазах, растянутые в злобной гримасе губы, напрягшиеся жилы на шее, побелевшие костяшки пальцев.