Чандлер Бейкер - Черный список

– Приседания сумо. Начинай! – Оксана установила таймер на своих часах. Слоун никогда не знала, сколько времени отводится под то или иное упражнение, и порой это ее бесило.

– Но я действительно хотела кое-что у тебя спросить…

Оксана сделала глубокий раздраженный вдох.

– Ну, хорошо. Тогда выполняй приседания и говори.

Слоун расставила ноги и попыталась блокировать боль, которую испытала, когда приняла одну из поз балерины. Оксана взглянула на часы.

– Хорошо. – Слоун нахмурилась. – Так вот, мой вопрос. – Она понизила голос, вспомнив про потных рабочих, которые тянут кабель, зарабатывая себе верную грыжу. – К тебе подкатывал кто-нибудь из мужиков?

Оксана фыркнула.

Приседая, Слоун уперла руки в талию. У нее побаливал бок, и она знала, что наверняка обнаружит там синяк.

– Как мне понимать твое фырканье – как «да» или «нет»?

– Сама-то как думаешь?

– Думаю, что да.

Оксана пощадила ее и разрешила прервать приседания. Но после тут же заставила выполнять выпады с ходьбой. И шла рядом, нога в ногу.

– Есть относительно безвредные типы, – начала она. – Которые подходят и начинают что-нибудь советовать, в то время как я делаю какое-нибудь упражнение. Как будто меня волнует мнение парня, который разок зашел ко мне в клуб. – Слоун одобрительно прохрипела в ответ. – Но попадаются и другие. – Оксана покосилась на Слоун. – Им говоришь «нет», а они воспринимают это как возможность для дальнейшего «напора». С такими нужно соблюдать осторожность, быть начеку. Доказано. И даже не спрашивай меня про прямые сообщения в «Инстаграме».

– Грязь, пошлятина? – спросила Слоун, чувствуя, что ноги уже дрожат от усталости.

– Грязнее, чем туалетные кабинки в Коачелле.

– Ну, ладно, – Слоун кивнула. – Ты просто пропускаешь все это мимо ушей?

Оксана засмеялась.

– Нет. Местные тренеры-женщины придумали здесь свою систему. Во-первых, на стойку регистрации мы нанимаем женщин. Это имеет ключевое значение. – Слоун поглядела на молодую рыжеволосую женщину у стойки. – Если клиент начинает нам досаждать, – продолжала Оксана, – мы просим, чтобы администратор выделила его имя желтым цветом в компьютерном файле. Если указанный клиент запрашивает вечернюю или утреннюю тренировку, администратор отвечает, что тренеры-женщины заняты или у них выходной. Если проблемный клиент совсем выходит из-под контроля, мы кодируем его красным цветом, и тогда для него все тренеры-женщины становятся недоступными. Либо заняты, либо их смена закончилась, либо еще что-нибудь.

– Что ж, дельно придумано!

– А что, тебе кто-то досаждает?

– Ну, не больше, чем ваша первая категория… Можно отметить желтым цветом. – Слоун надеялась, что так и есть. Даже верила. И попыталась отодвинуть на задний план разговор с Эймсом, во время которого она якобы согласилась проигнорировать то, что происходило или не происходило с Кэтрин. И то, что определенно произошло за несколько лет до ее появления. Но это было похоже на корзину с бельем для стирки: сколько ни пихай одежду вниз, в конечном итоге она все равно оказывается наверху. Слоун лучше себя чувствовала, когда не вспоминала такие примеры…

Большой кабинет. Большой оклад. Новые корпоративные льготы…

Она пыталась взглянуть на все глазами Арди. Доллары и центы. Или фраза звучала иначе: «Доллары и здравый смысл»? Слоун не знала. Просто подумала, что это могло бы иметь значение…

– Тогда вот как. Руки на плечи! Переднюю ногу немного отведи назад. А потом – резко вверх. И стремись поднять как можно выше.

Оксана продемонстрировала в воздухе: колено должно вонзиться надоевшему мужику прямо в промежность.

– Я все же поищу что-нибудь менее жесткое. Но все равно – спасибо!

И Слоун действительно была ей очень благодарна.

Приняв душ и вновь облачившись в свой офисный наряд, Слоун вернулась на работу. Телефоны просто разрывались. Пыхтели принтеры. Секретарши кропотливо стучали по клавишам. Все шло своим чередом. За исключением лишь одного: Эймс Гарретт готовился стать генеральным директором компании…

Выдержки из показаний

13 апреля

Марвин Джефферсон

Эймс был парень что надо. Об этом знал любой, кто когда-либо встречал его. У него была прекрасная семья. Он, не щадя себя, работал на эту компанию. Каждый здешний сотрудник, имевший дело с фондовыми опционами, должен поклониться ему в знак благодарности. И это – правда. Когда я услышал, что его имя внесено в тот глупый список… ну, в общем, мне сразу же стало ясно, что целью акции было подбросить побольше дерьма. Воистину, ни одно благодеяние не остается безнаказанным. Я вам точно говорю! Эймс постиг это на собственном горьком опыте.