Дот Хатчисон - День всех пропавших

После приглашающего жеста Брэна Иан избавляется от пальто и сумки и садится слева от того места, на котором Эддисон провел бóльшую часть вчерашнего дня. Детектив расстегивает молнию сумки и запускает внутрь руку, однако не торопится ничего вытаскивать.

– Есть новости от Смитов? – спрашиваю Брэна, чтобы дать Иану время.

– Они забрали Мерсеров-старших, когда те собрались в церковь, – отвечает он, с рассеянным видом собирая фотографии и документы в аккуратную стопочку и переворачивая, чтобы не было видно содержания.

– И через сколько секунд они позвонили адвокатам?

Вик хихикает.

– По-видимому, у одного из Смитов была глушилка сотовых. Мерсерам удалось сделать звонок только со стационарного телефона в филиале.

– Значит, их адвокатам пришлось ехать туда.

– Они сейчас очень недовольны.

– Мерсеры-старшие или их адвокаты?

– Ага, – решительно отвечает Брэн. Каким-то образом он по-прежнему Брэн, несмотря на полученные по делу новости. – Смиты сейчас с ними беседуют. Точнее, один беседует, а другой сидит и шлет новости текстовыми сообщениями, в основном чтобы Мерсеры-старшие впали в паранойю.

– У тебя в телефоне они оба значатся как Смит, не так ли? – вздыхает Ивонн.

– А у кого иначе?

У Касс, которая назвала их Высокий Смит и Толстый Смит.

Иан вытаскивает из сумки пять папок с файлами и кладет на стол. Одна из них толстенная, ломится от множества страниц, скрепок, стикеров, обрывков бумаги и даже торчащих под странными углами залитых чернилами салфеток. За ней следует потрепанная тетрадь в линейку с залатанной изолентой обложкой – толстая и пучащаяся от межстраничных вставок.

Иан делает медленный глубокий вдох.

– Знаю, у вас нет лишнего времени на дурацкие затеи, – начинает он осторожно. Слова звучат отрепетированно: легко вообразить, что весь перелет из Тампы он вновь и вновь обдумывал их. – Пропала Бруклин Мерсер, и если отвлекать вас от ее дела, это будет чревато проблемами.

– Но ты предлагаешь отвлечься? – уточняет Брэн.

– Думаю, вы знаете лучше многих, что некоторые дела просто нельзя забыть. Их пытаешься распутать снова и снова еще долго после того, как ведомство махнуло на них рукой.

Вик с опаской смотрит на самую толстую папку. Его взгляд перебегает от Брэна к ней и обратно.

– Ты продолжал искать Фейт, – мягко говорю я.

Брэн вздрагивает – думаю, не от шока, а инстинктивно. Годы – возможно, десятилетия – он знал, что Иан не опустил руки. Ксиомара, мать Брэна, рассказала мне об этом при нашей первой встрече.

Иан отодвигает самую толстую папку на середину стола.

– Почти у каждого детектива есть такое дело. Бывает несколько, но всегда – хотя бы одно, о котором нельзя забыть. На службе это понимают. Закрывают глаза, когда ты копируешь документы или остаешься порыться в архивах после работы. Раньше делали вид, что не замечают, как ты используешь служебные телефоны для междугородних звонков – в прошлом, когда телефоны были популярнее. Теперь, с распространением компьютеров, они не возражают, если мы, старая гвардия, приходим за консультациями, ведем электронный поиск и настраиваем оповещения о новостях по делу.

– Иан, пропадают очень многие девочки-блондинки, – говорю я, стараясь, чтобы голос не звучал покровительственно: я этого не хочу. Но мои слова – факт, доказанный проведенной за работой ночью.

– Да.

Все дело в том, как именно Иан это произносит: с полнейшим спокойствием, несмотря на напряжение во взгляде. Человек, прекрасно знающий цену каждой секунды в деле о похищении ребенка, бросил все, чтобы приехать сюда и сказать нам это.

– Хорошо. Введи нас в курс дела.

Брэн смотрит на меня, его плечи сутулятся.

– Элиза…

Прикасаюсь к нему рукой под столом.

– Можем пойти в кабинет Вика, если ты не хочешь этого слышать. Если хочешь снова зарыться во вчерашние файлы.

Он качает головой.

– Иан, я не… ты же знаешь, я не…

– Я знаю, что ты уважаешь меня, мой мальчик, – отвечает детектив с еле заметной усталой улыбкой. – Может, я промахнусь, может, попаду в цель. Позвольте все изложить.

Брэн смотрит на Вика, который мрачно кивает.

– Хорошо.

Иан открывает самую толстую папку. Папка про Фейт. На первой странице ее фотография: глянцевая печать восемь на десять, глянец в основном стерся от времени. Этот снимок я никогда не видела. Как и у большинства пропавших детей, последним оказалось фото, сделанное в школе: когда полицейские расклеивают повсюду снимки вашего пропавшего ребенка, предпочтительней выбрать тот, где четко видно лицо. У фотографии фиолетовый фон. Широкая улыбка девочки демонстрирует нижние премоляры, которые выпадут к Хеллоуину. Однако волосы выглядят так же, как и на хорошо знакомом мне фото и на других снимках, которые я видела: светлые косички спускаются на плечи, покрытые футболкой с единорогом от Лизы Фрэнк [39] Основательница фирмы, производящей детские товары. . Голова слегка наклонена набок, как будто фотограф сказал что-то, чего девочка не поняла, но вместе с тем знала, что надо сохранять улыбку на лице. Она выглядит столь восхитительно-озадаченной – о господи, я видела Брэна с почти таким же выражением лица, только без улыбки. На шейной тонкой цепочке – кулон, свисающий почти до рога единорога. Он покрыт блестящим лаком; такие украшения дети любят во все времена: смотришь на них и невольно задаешься вопросом, светятся ли они в темноте. На кулоне изображена розово-желто-голубая радуга, на концах которой не облака, а две белые звездочки.