Франк Тилье - Лука, или Темное бессмертие

Он прислонился к стене, запустив руки во взлохмаченные волосы, и бросил взгляд на Одри на другом конце стола. Она была бледна, глаза заволокло пеленой грусти.

– Чего он ждет, черт его задери? Он же получил, что хотел. Почему он не выкладывает этот свой манифест? Почему не провозглашает свои идеи, раз уж миллионы человек не сводят глаз с его сайта?

Белланже был прав. Ни единого раза Шевалье не появился во плоти. Где он прячется? Какова его реакция теперь, когда за ним охотится вся полиция Франции? Прячется ли он по другую сторону занавеса или бежал за границу? Действует ли он за тысячи километров отсюда, сидя за клавиатурой и экраном? Действия злоумышленников всегда имеют свою логику, так какова же она у Ангела? Не является ли эта публичная казнь лишь этапом в задуманном им процессе разрушения?

Одри отвела взгляд от экрана и его безжалостных картин. Вода уже дошла до середины бедер. Флоранс царапала стенки, и даже без звука нетрудно было вообразить пронзительность ее воплей. Как кто-то может продолжать нажимать на кнопки?

С течением минут в комнате становилось нечем дышать. Все ждали звонка министра. Каким бы безумным это ни казалось, число подключений продолжало расти. Возможность преступить закон, выйти за рамки без риска, что тебя арестуют. Посмотреть на невыносимое хоть раз в жизни, как в Средневековье во время публичных казней. Иметь возможность сказать однажды: «Ты там был, когда это случилось? А я был. И даже нажал на кнопку». Такой кайф!

Вода теперь добралась Флоранс до середины груди. Хотя уровень был и ниже, чем у Бертрана, можно было поспорить, что ее первую накроет с головой. Шарко мучила жажда, но он не позволял себе пить. Любое движение, направленное на удовлетворение его собственных потребностей, казалось ему непристойным.

Наконец телефон зазвонил. Все затаили дыхание. Шарко снял трубку, издал пару невнятных звуков в знак согласия, бросил: «Очень хорошо, господин министр» – и дал отбой. Его лежащие на столе ладони сжались, как скрючившиеся от огня пауки.

– Они говорят, что мы не можем позволить, чтобы наши сограждане наблюдали в прямом эфире за утоплением. Что мы не можем оставаться пассивными! Перекрываем доступ.

Ища поддержки, он вгляделся в каждое лицо, особенно в лицо жены. Существует ли хоть какой-то выбор лучше всех иных? Люси покачала головой, возможно одобряя решение. Майор сосредоточился на Дамьене Бланкаре и процедил сквозь зубы:

– Это худшее, что нам приходилось делать в жизни, но… другого выхода нет. Нельзя допустить, чтобы они вот так утонули. Если вы не хотите брать на себя ответственность за запуск программы, я сам этим займусь.

Тот, насупившись, отрицательно покачал головой:

– Это моя работа…

Он взялся за мышку, сделал несколько кликов. В первый момент видео остановилось и послало сигнал об ошибке в чтении файла. Потом, когда он попробовал нажать на одну из кнопок, весь экран заняла надпись «Страница не найдена».

– Готово. Больше ни у кого нет доступа на сайт. А я сейчас перейду на частный сигнал камеры.

Все затаили дыхание. Секунд через десять на экране снова появились цилиндры и их пленники.

Вода лилась еще сильнее, в постоянном ритме.

– Почему она все еще льется? – удивился Шарко.

Бланкар беспомощно откинулся в кресле:

– Я… я предполагаю, что… что была установлена система безопасности против прерывания доступа. Уничтожение программ должно было вызвать автоматическое и окончательное открытие клапанов.

– Сделайте же что-нибудь, черт побери!

– Мне очень жаль, но… что вы хотите, чтобы я сделал? Клапаны в том помещении, мы здесь, и нас больше ничего с ним не связывает. Мы в тупике.

Никто не желал в это поверить, история не могла закончиться подобным образом. Шевалье появится в последний момент и все остановит. Флоранс и Бертран не могут умереть. Не сейчас, не у них на глазах.

Молодой женщине вода уже дошла до шеи. Еще пять минут, и она встанет на цыпочки, стараясь поплыть по вертикали, задержит дыхание, всплывет и бросится к воздушному пузырю, но потом?.. Когда уровень воды достигнет крышки…

Шарко вскочил и обратился к своей команде:

– Выйдите! Выйдите отсюда!

И поскольку никто не двинулся, он повысил голос:

– Это не просьба. Убирайтесь отсюда вон!

Он уже орал. Он не знал, как иначе с ними поступить. С его маленькой семьей… Одри покинула штаб первой, едва не опрокинув свой стул. Бланкар, Николя и Паскаль, опустив головы, последовали за ней. Люси осталась последней. Она попыталась уговорить его тоже пойти с ними, но кто-то один должен был оставаться до конца, чтобы дать отчет начальнику всех копов. Он вытолкал ее в спину, почти силой, и запер за ней дверь на ключ, когда она попыталась снова переступить через порог.