Ирина Кошман - Силки на лунных кроликов

Тогда почему он забыл об этом, когда воспитывал своего сына? Однажды малец, когда ему было только четырнадцать, притащил в дом маленький магнитофон, тайно купленный на отложенные деньги. Магнитофон с функцией записи с кассеты на кассету, с возможностью записи голоса, с хорошим радиоприемником.

Об этом узнала его мать и скрыла тайну, чтобы защитить увлечение сына. Но он, Павел, такой демократичностью похвастаться не мог. Узнав об этом черном предательском аппарате, Павел, тогда еще лейтенант, швырнул магнитофон в стену. Черные блестящие осколки пластика разлетелись в разные стороны. Сын плакал и проклинал отца в самых красочных выражениях.

Теперь, когда майор вспоминал это, ему было стыдно. Он как мог старался забыть такие моменты. Но вот теперь здесь появилась девочка, которая хотела танцевать под музыку. И воспоминания поплыли рекою в его сознании.

Мужчина повел девочку в комнату, которую оборудовал как свой рабочий кабинет. Алиса спряталась за дверным проемом, высунув только половину лица, враждебно глядя на яркий свет, струившийся из окна.

– Сейчас, – сказал Павел.

Он подошел к окну и опустил металлические жалюзи. Теперь комната скрылась в полумраке.

– Что ж, давай посмотрим, что можно придумать.

Павел запустил персональный компьютер и стал искать современную музыку на просторах Всемирной паутины.

– Можно я? – спросила Алиса. Ее робость вмиг куда-то исчезла.

Она взяла мышь и стала ловко что-то набирать на клавиатуре. Павел медленно сел в кресло, округлив удивленные глаза.

– Умеешь работать за компьютером?

Ответа не последовало: девочка была слишком увлечена. Но и Павел поругал себя за такой вопрос. Казалось, он обращается к умалишенной. А девочка вовсе не была такой.

– Вот эту, – сказала Алиса, обращаясь скорее к компьютеру, чем к мужчине рядом.

Из слабых динамиков двух маленьких колонок, стоявших по обе стороны от монитора, зазвучала песня Мадонны. Что-то с испанскими мотивами, очень мелодичная. И девочка, совершенно не стесняясь, пустилась в пляс прямо в его рабочей комнате. Паркет на полу глухо возвращал звук ее ловких шагов. Алиса хорошо двигалась, как будто делала это всю жизнь. Она кружилась, двигала руками, делала легкие плавные шаги, иногда даже покачивала бедрами в такт музыке.

Но неужели пленница была на такое способна? Логика в голове Павла, усыпленная на некоторое время, снова вышла из комы и заговорила циничным голосом. Такого не могло быть. И ему казалось, что ловушка, подобно Венериной мухоловке, схлопывается и засасывает его, как комара.

Еще одно движение и еще, и вот девочка уже рядом и приглашает его потанцевать. Он, по ее мнению кто? Клоун?

Павел резким движением хлопнул по клавише «пробела» и музыка остановилась.

– Хватит! – вскрикнул он.

Алиса тут же сжалась, как насекомое, потревоженное хищной птицей. Скрылась в своем панцире, подобрала крылышки. Майор схватил ее за плечи.

– Откуда ты умеешь работать с компьютером, а? Где ты жила, говори!

– Я буду хорошей, я буду хорошей, я буду хорошей…. – запричитала девочка, как будто только этого он и хотел.

Странно, но слова эти накрыли его, точно ушат холодной воды. Она не сделала ничего плохого. Но большую часть жизни ему приходилось видеть плохих людей, преступников. И она в его глазах была всего лишь преступницей. Она здесь временно, пока ее не определят в новую тюрьму. Она сбежала из тюрьмы, думая, что мир – это свобода. Но свобода оказалась ложью. Всё ложь.

– Прости, – тихо произнес он. Майор никогда не говорил этих слов. – Прости.

И адресованы они были не Алисе…

Ночь оказалась пасмурной, и звезд не было видно. Павел укутал девочку в свой пуховик, чтобы она не замерзла. Не стоило подвергать опасности и без того слабый иммунитет.

Алиса внимательно смотрела на небо. Казалось, она забыла о произошедшем днем. Весь день она просидела в комнате, листая уже знакомые ей книги. Нужно купить новых.

Но теперь глаза ее были широко открытыми, ясными, без тени обиды или смущения. Стыд не был ей свойственен. Ведь стыд появляется там, где есть общество. Осуждающее общество. В ее жизни такого не было. И на мгновение Павел ощутил укол зависти. Укол этот, правда, быстро прошел, ведь холодный голос рассудка теперь не замолкал ни на минуту.

– Нет звезд? – спросил он.

Алиса только одними губами ответила: «Нет». Он чувствовал себя дураком, стоя на детской площадке в ночи, любуясь небом. Стыд.