Ирина Кошман - Силки на лунных кроликов

Профессор дернулся и оттолкнул девочку. И чувство гнева снова захлестнуло девочку.

Ненавижу тебя. Ненавижу тебя. Ненавижу!

Женщина всё еще пыталась вырваться, но ничего не выходило. Ей было плохо. Очень плохо.

Девочка обернулась по сторонам. Сейчас она будто бы видела свою нору впервые. Здесь не было ничего. Пустота. Грязные стены и вонь. Она быстро поднялась по ступенькам, не думая ни секунды. В гараже было сумрачно, а на выходе – дневной свет. Ящик с инструментами был открыт. Она взяла большой тяжелый стальной ключ и вбежала в погреб. Женщина теперь стояла на коленях, и папа душил ее! Душил!

– Папа, отпусти! – Алиса замахнулась ключом, как будто предупреждала его. Но он не видел этого и продолжал душить женщину. Ее ноги обмякли.

И тогда Алиса опустила тяжелый ключ ему на голову. Его хватка ослабла. Он пошатнулся и рухнул на пол. Женщина тоже упала и застонала, гулко вобрала в себя воздух, ощутив жжение в легких. Затем она начала истошно кашлять.

Алиса так и стояла с тяжелым ключом в руках.

– Папа, – прошептала она.

Папа лежал на полу, из головы шла кровь. Прошло примерно десять минут. Она ждала. Ждала, что папа встанет. Но встала женщина. Она была бледной, а глаза красными. Женщина посмотрела на тело рядом, а затем на Алису. И снова на тело.

– Уходи, – прохрипела Даша.

Слово это не значило для Алисы ничего. Она ждала, когда встанет папа.

– Ты можешь теперь идти, ты свободна, понимаешь?

Она не понимала.

– Папа не разрешает, – сказала Алиса. – Мне нельзя выходить.

– Господи, – прошептала Даша. – Что же он сделал с тобой?

Она огляделась вокруг. Подползла к телу бывшего мужа и пощупала его пульс. Пульса не было. Адреналин снова ударил ей в голову. Он мертв.

– Он уже не встанет, – сказала женщина.

– Папа! – Алиса бросилась к профессору и начала трясти его.

Крови было много, слишком много.

Ты его убила. Убила его.

– Я останусь здесь, с ним, – Алиса заплакала.

Женщина дотронулась до ее плеча.

– Нельзя больше оставаться здесь. Ты погибнешь.

– Меня убьет солнце.

Вот оно что. Неужели столько лет она просидела здесь?

– Я помогу тебе. Твой папа останется здесь. Он будет здесь ждать тебя, хорошо?

Алиса знала, что он мертв. Она знала, что такое смерть. Она знала, что такое кровь. И когда она занесла над ним ключ, неужели не знала, что этим закончится? Знала. Она хотела. Хотела этого.

И женщина накрыла ее одеялом и вывела. Теперь нужно было решить, как спасти ее и себя. Она взяла ключ от погреба из кармана бывшего мужа и заперла нору.

– Тебе нельзя брать этот ключ с собой.

Они вышли из гаража. Но что-то нужно было забрать! Мальчик всё еще в пузыре!

– Я положу ключ под камень, сюда.

Девочка не видела, потому что была накрыта одеялом. Несколько камней, как украшения для клумбы, лежали возле крыльца. Женщина положила ключ под один камень.

– Ты никому не должна говорить обо мне и о том, что ты сделала с папой, хорошо?

Женщина завела девочку в дом. Нужно было сделать вид, что девочка сбежала из плена. Она раздела ее, связала ей руки…

На кухне лежал пакет.

Я Женя Малько…

Вернешься домой – ключ под камнем…

Ей снова связали руки. Она вырывалась. На этот раз вырывалась.

Ее привели в церковь. Здесь было удушающе тихо. Она никогда не была в таком месте, и оно было страшнее любой психбольницы. Оно было страшнее одеяла, в которое ее укутывали для перерождения. Здесь было слишком много пространства. И слишком мало воздуха.

– Сиди спокойно! Батюшка просто прочитает молитву! – сказала мать.

Не мать. Женщина, которую все называли матерью Алисы. Женщина, которая страдала.

Какую молитву? Алиса никогда не верила в Бога. Никто не заставлял ее верить. У нее было много разных книг о религиях, но нигде не было о связанных руках.

– Если бы ты сидела спокойно, то никто бы тебя не привязывал.

Катерине помогала еще одна женщина в платке в темной мешковатой одежде. Неужели они думали, что Алиса одержима дьяволом? Неужели это правда происходит?

Женщина взяла стакан с водой и начала что-то нашептывать, ходила кругами возле Алисы и иногда брызгала водой на нее прямо из своего рта. И это злило девочку еще больше. Она вдруг вспомнила, как ее пальцы сжимались на шее мальчишки, и это возбуждало ее. И это придавало ей силы. Она закричала в этом пустом большом пространстве, и ее крик, казалось, мог разорвать стены.