Ирина Кошман - Силки на лунных кроликов

Катерина испытывала странные смешанные чувства. Ей было стыдно, обидно и больно. Но было что-то еще. Вдруг проснулось в этот самый момент. Совесть? Жалость к Алисе?

– Она жила там не по своей воле, – голос Катерины вдруг понизился и стал твердым. Директор удивленно посмотрела на нее, будто перед ней теперь был другой человек.

Директор помолчала какое-то время, а затем заговорила.

– Вы же не можете знать этого точно.

Вдруг это странное чувство испарилось. Осталась злость. Это из-за Алисы она сидит здесь и выслушивает гадости. Это из-за Алисы на нее всё время тыкают пальцами. Это всё из-за нее.

Должен быть какой-то выход. Последняя надежда. Почему он не может вернуться и забрать ее снова?..

– Что это? – прошептал кто-то за спиной.

Профессор резко обернулся. Всё вокруг поплыло, как в тумане. Этот сон он видел много раз. Как кто-то входит сюда. Как раздается чей-то голос за спиной. А Алиса… Она превращается в мышку и прячется в маленький зазор между стеллажами у стены. И ее никто не найдет.

– Лев, кто это?

Голос возвысился и немного сорвался. Женский голос. Алиса уже слышала его когда-то.

За мной пришла мама. Мама…

Женщина со светлыми крашенными волосами и миловидным лицом.

– Что ты здесь делаешь? Зачем пришла? Уходи, Даша!

Какое красивое имя! Неужели такие бывают не только в сказках?

Но женщина так и застыла, уставившись карими глазами в испуганные глаза Алисы.

– Кто эта девушка, Лев? Что за письмо ты мне прислал?

Профессор поднялся и подошел к бывшей жене. Он легонько взял ее за руки и попытался вытолкнуть к лестнице. Но она молниеносно вырвалась и отступила. Ничего не боясь, она подошла ближе и тут же зажмурилась. Неприятный тяжелый запах стоял в погребе. Когда-то здесь они хранили яблоки и соленья. Она, Даша, не любила спускаться сюда. И дочке запрещала.

Ведро с мочой, грязный матрас, грязные стены. Всё выглядело так, будто здесь ютились бездомные.

– Я всё объясню, Даша. Эту девочку выгнали. Из дома…

Даша подошла ближе к Алисе. Девочка вжалась в матрас, будто хотела раствориться в нем. Видеть другого человека было настоящим волшебством. Так страшно и трепетно.

– Нет, – прошептала женщина. – Я знаю, кто ты. Я точно знаю, кто ты.

– Эту девочку выгнали.

Зачем ты лжешь? Зачем ты лжешь?..

– Знаешь, – сказала женщина, – несколько лет назад мне звонила наша… Твоя соседка. Она сказала, что видела у тебя дома девочку в одеяле. Несла какую-то ахинею. И знаешь, что? Я ее послала ко всем чертям! Я подумала: ну, может быть, у тебя кто-то появился. Это не мое дело. Подумала, что она снова портит тебе жизнь… Но она говорила правду.

– Что?

– Это та самая девочка, разве нет? Ты написал мне в письме.

– О чем ты? Ты бредишь?

Испарина на лбу профессора говорила об обратном.

– Девочка, которая пропала в соседней деревне. Это же она!

– Ты спятила!

– Как тебя зовут? – спросила Даша, обернувшись к девочке. Она не ответила, а только зажмурилась, как будто мир мог исчезнуть, если закрыть глаза.

– Алиса ее зовут! Алиса! Не Женя!

– Не Женя… – женщина немного улыбнулась. – Надо же. А я и не помнила имени той девочки. Сколько времени ты здесь, Алиса? Скажи мне.

Женщина присела на корточки.

– Папа, папа, папа, – затараторила девочка.

– Папа? Ты называешь его папой? Значит, очень долго. – Даша обернулась к бывшему мужу. Тот был бледен, как айсберг. – Сколько лет, Лев? У тебя поехала крыша тогда. Я должна была это понять.

– Это не она! Это другая!

– В каком году это произошло? Я читала все новости. Я следила за всем. Я искала ее вместе с другими волонтерами. Ее лицо навсегда застыло в моей памяти. Никогда не забуду ее. Потому что знаю, как это, когда теряешь ребенка. Но моего было не вернуть. А та девочка с фотографии. Никогда не забуду ее взгляд. Взгляд!

Она снова повернулась к Алисе и улыбнулась самой своей искренней улыбкой. И волна обиды накрыла Алису. Не злости, не страха, а обиды. Обиды за то, что человек всегда мог прийти сюда, но никогда не приходил.

– Я заберу тебя, хорошо? – спросила женщина.

– Нет! – закричал профессор и обрушился на нее сзади, сжав горло рукой.

Алиса в ужасе отшатнулась. Женщина пыталась вырваться, брыкалась, но не могла издать ни звука. Лицо ее покраснело. Ей было плохо. Плохо. Папа делал женщине плохо. Плохой. Папа плохой.

– Папа, отпусти! – Алиса подбежала и схватила его за руку, попыталась вырвать женщину из его крепких рук, но не смогла. Не хватало силы.