Иван Солнцев - Полет курицы

Отправив смску, я беру четвертинку лайма, в которую вгрызался после закидывания текилы, и съедаю ее целиком, вместе с кожурой.

– Слушай, а ты был в курсе, что Митя «Скай» – того самого? – интересуется михин приятель.

– Москвич-то? Белобрысый? – немного озадаченно вспоминает Миха.

– Того самого? – я уже здорово расслабился и немного не понимаю контекста.

– Враг гомофобии, – смеется девушка мишиного друга; Катя? Леся? Что ж меня так клинит-то?

– Я догадывался, – ухмыляется Миха. – Что-то мне всегда подсказывало, что он заднеприводный. Ну, теперь знаю, кому еще из москвичей руку не пожимать.

– То есть, прям такой ярко выраженный педик? – с некоторым омерзением говорю я, представляя себе мужика в женских шмотках с огромным крашеным хайером.

– Да черт его знает. Я не знал бы – не сказал. Он, вроде, при бабе был обычно, – михин приятель – Женя? Саша? Андрей? на кого он похож? – вздыхает и отпивает свой коктейль.

– Они часто такими бывают. И че? – кривит рот Миха.

Мотивчик, играющий в клубе, начинает меня раздражать, становясь слишком назойливым и однообразным, и меня тянет выпить еще, и я даю знак официантке.

– Они иногда бывают еще и красавчиками, – хихикает девушка михиного приятеля.

– И как их отличить? Как их оттолкнуть от себя? – бормочу я, не совсем понимая смысл своих слов.

– Никак, – хохочет михин приятель. – Они же Good As You !

– Ни хрена они не good , – с презрением выдает Миха, опрокидывая в себя остаток виски и оформляя подошедшей официантке молчаливый приказ повторить.

– Ну, за что-то ведь их ненавидят, так? – говорит кто-то, но я отвлекся от разговора, отдавая целеуказания официантке.

– Ну, они не как все, – предполагаю я.

– Их ненавидят не за то, что они, видите ли, другие, – резко откликается Миха; тон его агрессивен, его явно раздражает тема. – Их избегают – нормальные люди, конечно, – потому что они больны. Как больные особи животных, которые отстают от стаи, которых не допускают в стаю, опасаясь заражения. Только такого отношения они и достойны.

– Но внешне они в порядке. Накаченные, ухоженные. Иногда даже лучше некоторых, особенно пьяных, – саркастически замечает девушка михиного приятеля, подмигивая своему парню.

– А что внутри? Они психически больны, и отторжение вызывает их потенциальная заразность, – парирует Миха, нервно поглядывая на ушедшую к стойке бара официантку. – У меня была знакомая, у которой обнаружили рак. И она уперлась – не буду, мол, убивать себя химией и облучением, а пойду по народным методам. Кто-то ей нагнал, что так люди со стопроцентным раком становятся здоровыми в ноль. Применяла какие-то там новаторские методики, самовнушение, медитацию, поездки в какие-то пещеры. Закинула немеряно денег во все это.

– Ну, и вылечилась-то в итоге? – с надеждой вопрошает девушка газпромовца.

– Так вот, – игнорируя ее и все чаще оборачиваясь ко мне, продолжает Миха. – Внешне она была в идеале – краска, маникюр, попка, сиськи, все дела, – изображает в воздухе фигуру «песочные часы», – но внутри у нее была гниль, распространяющаяся все дальше и дальше. Конечно, в итоге, она стала падать в обмороки, потом попала в больницу и там уже быстренько скопытилась.

– Не все золото, что блестит, – пожимаю плечами и подумываю предложить выбрать всем закуски, наконец.

– То-то и оно, – эмоционально взмахнув рукой, подводит черту Миха.

Что-то заставляет меня проверить мобильник. От Алины пришло смс. Час назад.

«Я уеду завтра. С братом и мамой. Буду в понедельник. Скучаю очень. Пиши»

Пишу в ответ какую-то сопливую ересь и подумываю выключить мобильник, но вместо этого просто блокирую экран и кладу на стол.

Через некоторое время, когда у нас на столе, наконец, появляются пиво, сидр и закуски, музыка становится более жесткой, и я ощущаю легкое напряжение, словно в предчувствии чего-то жуткого, необъяснимого, неприятного. В каком-то смысле, мои абстрактные ожидания вполне конкретно подтверждаются через несколько минут.

– О, а ну-ка глядите, – михин приятель тыкает пальцем в толпу, – Армен с Олесей и Макс с Юлькой Бережковой. Позвать их что ли?

– Арме-ен! – имитируя кавказский акцент, орет Миха, оборачивая на себя, помимо искомых, еще пару десятков взглядов.

– Сам такой, – откликается голос с уже естественным, легким армянским акцентом.

Две парочки, явно тусующие вместе, приближаются к нашей ложе, в которой, в общем-то, еще полно места.