Дот Хатчисон - Сад бабочек

– Значит, все вернулось в прежнее русло.

– Вроде того.

– Но что-то пошло не так.

– Да. И началось это с Кейли.

Вернее, началось все с Эвери. А Кейли стала жертвой обстоятельств.

С начала семестра мы с Десмондом стали реже видеться. Шел последний год его обучения, и расписание было довольно загруженное. Но он приходил по вечерам и брал с собой учебники, чтобы заниматься. Я помогала ему, как помогала когда-то Уитни, Эмбер и Ноэми. Только теперь без текилы. Блисс тоже помогала: смеялась над ним всякий раз, когда он ошибался. Даже если ошибка была пустяковая.

Вообще, Блисс смеялась над ним при любой возможности.

Эвери был чернее тучи. Он видел, как Десмонд освоился в Саду. Как я уже говорила, Десмонд нравился Бабочкам. Он не приставал с расспросами. Вернее сказать, вопросы он задавал, но не требовал от них ответа.

Иногда он спрашивал их имена. Но так уж у нас повелось, что свои имена мы называли только перед смертью. Однако мы говорили ему, что Симону когда-то звали Рейчел Янг, а Лионетту – Кэссиди Лоуренс. Тех, кому лишнее напоминание уже не причинит боли.

Они не видели в Десмонде угрозы.

Эвери, напротив, так покалечил Зару во время секса, что отец на целый месяц изгнал его из Сада. А потом вынужден был давать ему успокоительные, чтобы приступы не повторялись. Зара после того случая почти не могла ходить, на ней живого места не осталось. Рядом с ней постоянно кто-нибудь находился, чтобы помогать с элементарными потребностями, вроде душа, туалета и еды.

Лоррейн, конечно, знала свое дело – пусть и не отличалась сочувствием, – но чудес творить не умела. У Зары воспалилось бедро, и у Садовника осталось два пути: либо отправить ее в больницу, либо поместить под стекло.

Думаю, нетрудно догадаться, что он предпочел.

Садовник сообщил нам об этом с утра, так что у нас был целый день, чтобы попрощаться.

Когда он сказал мне об этом, я покосилась на него, а он криво улыбнулся и поцеловал меня в висок.

– Пусть это будут мимолетные объятия и несколько слов, произнесенных шепотом – в такие моменты вы делитесь самым сокровенным. И если это принесет Заре – и всем вам – какое-то успокоение, я буду только рад.

Я поблагодарила его, так как он явно ждал этого. Но в глубине души я недоумевала, зачем растягивать это на целый день и не лучше ли покончить со всем сразу.

Десмонд, перед тем как уйти на занятия, принес нам кресло-каталку, чтобы мы возили Зару по Саду. Он улыбался, когда принес ее; улыбался, когда поцеловал меня в щеку и ушел. Блисс так материлась, что Тереза покраснела.

– Он ведь ничего не знает? – пропыхтела Блисс, когда ее словарный запас иссяк. – Он в самом деле ничего не знает.

– Он видит, что Зара больна, и думает, что делает что-то хорошее.

– Это… это…

Некоторые вещи не требуют перевода.

В тот день, когда Садовник прогуливался с женой во внешнем саду – который был куда ближе, чем это казалось, – Зара с трудом села на кровати. Ее огненно-рыжие волосы слиплись от пота.

– Майя, Блисс… Можете прокатить меня немножко?

Мы положили в кресло сложенное одеяло и приткнули вокруг Зары несколько подушек, обездвижив, насколько возможно, ее бедро. Это был не единственный ее перелом, но, несомненно, самый болезненный.

– Только круг по коридору, – попросила она.

– Хочешь подыскать местечко? – спросила Блисс, и Зара кивнула.

Это было что-то удивительное: гадать, какой контейнер станет твоим, когда ты умрешь. Я примерно догадывалась, какой из них Садовник припас для меня: справа от Лионетты, расположенный так, что был заметен из пещеры. Блисс полагала, что окажется по другую сторону от меня. Вместе навсегда, в чертовой стене, чтобы будущие поколения Бабочек смотрели на нас и холодели от ужаса.

Мы медленно шли по коридору: я толкала каталку, а Блисс придерживала Зару спереди. Она остановила нас у входной двери. В воздухе стоял запах жимолости, перемешанный с запахом каких-то химикалий из комнаты, которую мы никогда не видели открытой. Стены там были непроницаемые и крепкие, как в комнате Лоррейн, тату-кабинете и бывшей комнате Эвери. У входной двери висела панель ввода. Нам не следовало здесь находиться.

И я так и не увидела, как Дес вводит свой код.

– Как думаете, если я попрошу поместить меня здесь, он согласится?

– Из-за жимолости?

– Нет. Потому что мы сторонимся этой части. Так что на меня не будут слишком часто смотреть.

– Попроси. В худшем случае он ответит отказом.