Бернар Миньер - На краю бездны

– Добрый день, Электра. Гонконг готовится стать «умным городом». Что ты думаешь по этому поводу?

– Поскольку я уроженка Гонконга, я горжусь нашими успехами в превращении нашего города в «умный город», – ответил андроид после двухсекундной паузы. – И все же, – поправила она себя, – у меня возникает такое чувство, что все наши усилия на этом пути – только начало, а впереди я предвижу гораздо более великие перемены.

За этим последовал целый фейерверк вопросов и ответов, и Мойра спросила себя, насколько они были заранее подготовлены. Электра говорила медленно, раз за разом оглядывая разные уголки зала. И что поражало больше всего, так это ощущение, что перед тобой живое существо. Оно тебя по-человечески трогает и заставляет забыть, что в конечном итоге оно ничего не чувствует, и все, что происходит – не более чем результат искусной и сложной системы входа-выхода. Мойра подозревала, что время от времени ответы Электре подсказывали разработчики. Ян Ле Кюн был прав.

И все же Электра производила впечатление «думающего» робота, точно так же как голос DEUS’а производил впечатление, что говорит живой человек. В этом и заключается вся двусмысленность роботов.

– Электра, – вдруг подала голос журналистка из «Саут Чайна морнинг пост», газеты, организовавшей встречу, – я думаю, в зале сейчас находится твой создатель. Учитывая его легендарную скрытность, это из ряда вон выходящее событие. Ты можешь нам его представить?

Электра перевела свой синий взор на Мойру и на ряд кресел за ее спиной. Мойра с улыбкой обернулась. Место Мин Цзяньфена пустовало . Пока шла словесная разминка, он куда-то исчез.

– Ладно, будем считать, что он верен легенде, – с улыбкой заметила журналистка.

В зале послышались смешки.

– А ты можешь нам о нем рассказать? Ведь ты его так хорошо знаешь…

Электра улыбнулась и кивнула. Дальше она в течение нескольких минут рассказывала о необыкновенной жизни Мин Цзяньфена.

– Да, жизнь впечатляющая, это сомнений не вызывает, – одобрила журналистка. – Но это все вещи известные. А можешь открыть нам какой-нибудь из его секретов?

– Если я это сделаю, секрет перестанет быть секретом.

В зале снова рассмеялись, на этот раз уже громче.

– На завтрак он ест яйца «Бенедикт», – спустя несколько секунд прошептал андроид, заговорщицки подмигнув.

Раздались аплодисменты. В общей сложности беседа андроида с представительницей власти и журналисткой длилась около девяти минут. Дальше последовало обсуждение, в ходе которого несколько участников – и в их числе Лестер – говорили об экологии, об урбанизации, об общественном транспорте, о способах сделать города более уютными и безопасными, не такими загрязненными и энергоемкими. На исходе второго часа у Мойры завибрировал телефон, и она получила сообщение:

Я жду вас внизу возле башни.

Его прислал Мин.

Она опустилась на сиденье звукоизолированного автомобильного салона.

– Ну и как вам Электра?

– Э… очаровательна… У нее почти… человеческий вид.

– Это только видимость. В ней нет настоящего искусственного интеллекта. Она – чисто маркетинговый ход… Сейчас все наши усилия сосредоточены на Шерлоке и DEUS’е. Но людям нравятся игрушки, они путают чувство юмора и ум. А как прошло обсуждение?

– Ммм… интересно…

Мин нетерпеливо махнул рукой.

– Держу пари, что вы не узнали ничего нового и что все, о чем там говорили, вы уже знаете. Нет нужды прятаться за осторожными словами, Мойра. Всегда говорите всё, что думаете.

Вслед за этим, вместо того чтобы ехать к аэродрому для вертолетов, они свернули в туннель, ведущий в Коулун. Интересно, куда это он ее везет?

Минут через двадцать лимузин въехал в лабиринт узких улочек Джордана, заполненных людьми. Облезлые фасады домов были сплошь покрыты рисунками, словно этот макияж предназначался для маскировки грязи и разрушений. Длинный автомобиль припарковался возле витрины ресторана, который ничем не выделялся среди остальных заведений, разве что в витрине стояли стеклянные ящики. Мойра напряглась: в ящиках сидели змеи.

Она знала, что поедать змей было в Гонконге делом привычным, но от этого все внутренности у нее меньше не сжались. Когда один из телохранителей открыл дверцу с ее стороны, в салон проникла сладковатая, тошнотворная вонь, сразу подменив собой запах свежей кожи. Мойра зажала нос пальцами, словно обороняясь. Едва она вышла из машины, как ее сразу атаковали тяжелые стоячие запахи, шум и жара.