Бернар Миньер - На краю бездны

Маленький китаец с большой приплюснутой головой блаженно улыбался, потягивая через соломинку нечто кроваво-красное – то ли томатный сок, то ли коктейль «Кровавая Мэри». Его сонный блестящий взгляд говорил о том, что он пьян в стельку. За спиной у него целовались две какие-то девицы.

– А кто это? – спросила Мойра вязким голосом, и ей показалось, что каждый слог растягивается до бесконечности.

– Один из самых успешных людей в Китае – и один из самых больших волокит. Менеджер по электрооборудованию и кондиционированию воздуха. Половина всех кондиционеров в Гонконге установлена его группой. У него солидная позиция на рынке электросетей в Португалии, Италии и Греции, и он заявил, что намерен вложиться в компании «Пятьдесят герц» в Германии и во французскую «Энжи». Его состояние весит сто пятнадцать миллиардов юаней. Неплохо, а?

«Чертовски огромный вес для такого крохотульки», – совсем по-идиотски сказала себе Мойра.

– А вон тот, – продолжал Джулиус, указывая на очень толстого молодого человека в мятой и мокрой от пота рубашке с расстегнутым воротом, – один из крупнейших в Китае производителей автомобилей. Его капитал весит сто миллиардов юаней, а сам он – сто пятьдесят кило. Ему тридцать пять лет. Он только что приобрел несколько виноградников в Борделэ, среди которых «Сент-Эмильон Гран-Крю». А еще он держатель тринадцати процентов акций автомобильного производства во Франции.

Ей удалось встряхнуться и сделать над собой невероятное усилие, чтобы сосредоточиться на словах Джулиуса.

– А вон тот – Ли Вэньхуань, – сказал он и указал на группу людей, причем Мойра так и не поняла, о ком речь. – Туризм, отельный бизнес и развлечения. Он и его отец – крупнейшие владельцы пятизвездочных отелей и кинозалов в мире, включая Соединенные Штаты. Во Франции они владеют большой группой гостиниц, купили одну из киностудий Голливуда и ухитрились выкупить объединение, производящее для Голливуда «золотые глобусы».

Рука Джулиуса поползла выше по бедру Мойры, но она ее слабо оттолкнула.

– А вон там – Тан. В прошлом году купил картину Пикассо за двадцать восемь миллионов долларов, и к тому же работы Коро, Шагала, Делакруа… И он не одинок: Ренуар, Рембрандт, Моне, Ван Гог… все большее количество шедевров переселяются в Китай.

Мойре стало трудно дышать.

– Сегодня здесь присутствуют шестеро миллиардеров, – продолжал Джулиус, – и все активно инвестируют за рубеж. Мы называем это цзоучуцюй , то есть «дух завоевания»… Благодаря этим гигантским излишкам Китай располагает резервом в три триллиона долларов: он может теперь купить все, что захочет. Необозримые просторы плодородных земель в Южной Америке, Африке и Азии, а также в Соединенных Штатах и Европе. В Австралии самое большое ранчо принадлежит китайцу. В Штатах китайская коммерческая группа выкупила самую крупную линию производства хот-догов… А во Франции китайцам принадлежат не только заводы и виноградники, но и тысячи гектаров хлебных полей, модельные агентства, парки аттракционов… Мы скупаем и футбольные клубы: «Интер», «Астон Вилла», «Манчестер Сити», «Атлетико», «Ницца»… Мы скупаем Запад кусочек за кусочком, Мойра. И аппетит наш не имеет границ.

Короче, его послушать – так Китай вот-вот скупит всю планету. Сознание ее немного прояснилось, и она спросила себя, а не обернется ли однажды этот «дух завоевания» духом войны? Кроме того, Мин Цзяньфен открытым текстом сказал ей, что Китай уже располагает самой большой и самой эффективной армией в мире.

– А ваш отец, он не придет? – медленно спросила Мойра, растягивая слова и еле ворочая странно большим языком.

Видимо, она сказала что-то такое, что Джулиусу очень не понравилось, потому что он бросил на нее злобный взгляд и, убрав руку с ее колена, холодно заявил:

– У моего отца другие дела.

Ее поразил этот неожиданно сухой и резкий тон.

Джулиус поднялся. У Мойры было сейчас только одно желание – уйти. Уйти отсюда. Ну, по крайней мере, найти какое-нибудь место, где не было бы этого грохота, и посидеть, закрыв глаза. Подождать, пока пройдет этот приступ черт знает чего. От пота волосы ее прилипли ко лбу.

Она встала – и сразу же снова села на подушки. Ее штормило. Вот дьявол, что же за гадость он ей дал?

« Милочка моя, поздновато задавать этот вопрос, не находишь? »

Умирая от жажды, Мойра протянула руку к своему бокалу. Но неловко задела его, и тот, ровно позвякивая, покатился по столу, расплескав по блестящей белой поверхности янтарную жидкость. Черт, она совсем пьяна и окончательно одурела…