Бернар Миньер - На краю бездны

«Господи!.. Они все знают… И я кончу жизнь, как Лестер и Игнасио… Как те девушки…»

В желудке штопором завертелась тошнота. Ей вдруг показалось, что ее столкнули с высокой вышки в пустой бассейн. Машина резко рванула с места. Даже на низких оборотах «V10» ревел в пустынном подземном пространстве, и реву отвечало эхо. Джулиус мчался к выходу, визжа шинами по покрытию. Через несколько секунд они вылетели на Ван-Так-стрит, и Мойра подумала, что, даже если в машине на По-Шин-стрит и сидел полицейский, он не заметил ее в «акуле» Джулиуса. Сглотнув, когда Джулиус резко свернул направо по Виллидж-роуд и понесся мимо ипподрома, она отважилась и упрямо повторила:

– Куда мы едем?

– Где ты была? – спросил он вместо ответа.

– А какое тебе дело?

Она и сама удивилась такой своей реакции и украдкой на него покосилась. На его лице играла свирепая улыбка. Жестокая и порочная улыбка волка, который допрашивает Красную Шапочку.

– Была в баре на Агилар-стрит, – уточнила Мойра. – Признаюсь, я не помню, как он называется. Просто зашла, и всё.

– И что-то очень уж долго там пробыла…

Мойра напряглась. Это все больше и больше походило на допрос. А он на ее вопрос не ответил.

– Я там познакомилась с одним французом. У него тут какие-то дела. Болтун, хвастун и бабник.

– Тебе такие нравятся? – спросил он с улыбкой.

– Ни капельки.

Они доехали до небоскребов Вань-Чая и повернули к морю.

– Я жду ответа на свой вопрос.

– Тебя хочет видеть мой отец.

– В субботу поздно вечером? После полуночи? – возразила Мойра с откровенным скептицизмом в голосе. – Что за срочность такая?

– Это тебе не Франция. Здесь ты работаешь на Мина семь дней в неделю и двадцать четыре часа в сутки. Ты работаешь на моего отца, – добавил Джулиус. – И не имеешь ни малейшего представления, кто он…

Лицо Мин Цзяньфена было заперто на два оборота, когда он встретил Мойру у себя в кабинете, и по телу у нее снова прошла дрожь.

– Садитесь, – сказал он спокойным, ледяным голосом.

Над рабочим столом горела только одна лампа. Остальная комната тонула в полумраке, но панели красного дерева и рамы картин, написанных маслом, тускло поблескивали в темноте, как отсветы на ночном пруду. Мойра повиновалась. На нее смотрели щелки черных глаз, посверкивающих в свете лампы.

– Можешь идти, – сказал Мин сыну, стоявшему в стороне.

– А остаться нельзя?

– Нет.

Ответ щелкнул, как хлыст. Наступило неловкое молчание, потом Джулиус направился к раздвижному панно.

– И скажи Исмаэлю, пусть принесет освежающее, – бросил Мин ему вслед.

Затем повернулся к Мойре, и она застыла на месте. Тяжелый, обвиняющий взгляд Мина напугал ее. Босс открыл дверь, ведущую на балкон, и в комнату, надув занавески, ворвался морской ветер. Он принес соленый и гнилостный запах моря и мангрового леса.

– Замечали ли вы снова, что DEUS ведет себя странно? – спокойно спросил Мин.

Наверняка он вызвал ее не затем, чтобы задавать такие вопросы.

– Да, – подтвердила Мойра, прилагая все усилия, чтобы голос ее звучал уверенно.

Она передала свой разговор с DEUS’ом, когда речь шла о большинстве и меньшинстве. Мин покачал головой.

– DEUS делается все более и более непредсказуемым, – заметил он.

Потом помолчал, пристально глядя на нее.

– Кто-то пытается саботировать проект. Кто-то исподтишка делает все возможное, чтобы DEUS стал злобным психотиком… Этот кто-то хочет, чтобы мы потерпели поражение и DEUS оказался бы ошибкой, в то время как он должен стать самым большим нашим достижением…

Он встал, и Мойре пришлось повернуть голову, чтобы через всю комнату следить за ним глазами.

– Я хочу, чтобы вы нашли того, кто это делает.

– Я?

– Да, именно вы. Это может быть только человек из последнего круга, у которого есть доступ ко всем данным…

– Но почему я?

Мин повернулся и оглядел ее с головы до ног, стоя так, что голова была в тени, а тело – в светлом круге лампы. Создавалась иллюзия, что его бесплотный голос звучит сам по себе, из пустоты, отделившись от тела.

– Потому что я вам доверяю…

Мойра нахмурила брови.

– Но почему? Я ведь приехала самой последней… Я здесь всего месяц…

Над Китайским морем в ночи прозвучал отдаленный раскат грома.

– Вот именно. Потому что все началось – и убийства, и странное поведение DEUS’а – еще до того, как вы приехали…

Это было верно. Мин никому не доверял. Даже собственному сыну. Она была его последней надеждой. Значит, он разглядел ее в своем мире двуличия и паранойи?