Бернар Миньер - На краю бездны

– Очень хочется вина, – откровенно призналась она. – У вас есть вино?

Инспектор подошел к шкафу и достал бутылку вина, бокал и штопор.

– Выпейте со мной, Чань, прошу вас.

– Благодарю, я на службе.

– Никто не узнает.

– Я не пью алкоголь…

– Только маленький глоточек, так, чтобы чокнуться… Ну пожалуйста.

Мойра встала, чтобы налить ему вина, и, нервничая, пролила немного на план работы, лежащий на подносе, потом снова подошла и вложила бокал ему в руку.

– Ваше здоровье.

Чань долго смотрел на нее, потом поднес бокал к губам жестом, напоминавшим капитуляцию. Отпил он только крошечный глоток. Мойра следила за каждым его движением.

– Хочу задать вам один вопрос, – заявила она, и сама почувствовала, что виной всему вино.

– Какой?

Мойра пристально посмотрела на него; теперь ее глаза имели мало общего с глазами внезапно испуганной женщины. Они потемнели, и в них появилось диковатое выражение.

– Смотрите мне в глаза, когда я с вами говорю.

– Что?

– Смотрите на меня, Чань… Боже мой, да смотрите же на меня, когда я с вами разговариваю… В вашей жизни кто-нибудь есть?

Вид у него был ошеломленный.

– Мойра, я не думаю, что сейчас подходящее место и время…

– Отвечайте.

Он вгляделся в нее.

– Нет.

– Никого?

– Нет.

Мойра поняла, что Чань смущен, а он для приличия выпил еще глоток.

– А вы не чувствуете себя иногда одиноким?… Я ощущаю это одиночество каждую ночь, с тех пор как приехала в Гонконг.

Он помедлил с ответом.

– И со мной случается…

– Но ведь вы предпочитаете женщин?

– Что? А, да…

Чань был явно выбит из колеи и даже шокирован тем оборотом, какой принял разговор. А Мойра прекрасно понимала, что выпила лишку и зашла слишком далеко. Она придвинулась к нему.

– Пожалуйста, – сказал он, – этот разговор ставит меня в неловкое положение. Вам нужно вернуться домой…

– А я полагала, что у вас, китайцев, нет проблем в интимных вопросах, – заметила Мойра. – И смотрите на меня, когда я с вами говорю…

Чань повиновался. Резко повернувшись, он глубоким, мрачным взглядом посмотрел ей прямо в глаза. Она уловила, каким жаром полыхнуло у него между бедер.

– Мы ведь с вами едва знакомы, Мойра, – наставительно произнес он. – Я сыщик, а вы мой информатор…

– Я вам нравлюсь, Чань? – спросила она, не обращая внимания на замечание.

Ответа не последовало. Но глаз он не отвел.

– Отвечайте: я вам нравлюсь?

Снова молчание.

– Тогда я ухожу, – заявила Мойра, повернулась к нему спиной и сделала шаг к двери, словно считая разговор оконченным. Но в ту же секунду быстро обернулась, притянула к себе его голову и поцеловала, смешав свое дыхание с его дыханием.

«Что на меня нашло? – спрашивала она себя, прижимаясь лобком к его лобку и губами к его губам. – Почему? Оттого, что я оторвана от своего мира, от привычной обстановки? Или просто от одиночества?»

Но ей нравилась эта близость тел, особенно когда Чань начал реагировать. Ее рука спустилась ниже ремня и ласкала его через брюки, а он обхватил ладонями ее бедра и сжал их сквозь джинсы. Поцеловал ее в шею. Она нежно куснула его за ухо и снова приникла к его губам. Теперь Чань ласкал ее грудь. Он будто стал совсем другим, и руки его вышли из-под контроля. Мойра расстегнула молнию, скользнула рукой в боксеры Чаня и взяла в руку горячий, твердый и нежный член. Волшебный миг настал: он был целиком в ее власти, и она этой властью наслаждалась. В глубине сознания шевельнулась мысль: а есть ли у него презервативы? Ею сейчас владело только одно желание: чтобы он поскорее вошел в нее.

– Расскажи мне об отце, – сказала она, зарывшись щекой ему в грудь и положив руку на живот.

– Что ты хочешь знать?

– Что он был за человек, какие у вас были отношения…

Мойра поглаживала его гладкую, безволосую кожу, ощущая под ней легкую, но мощную мускулатуру. Не те железные мускулы, которые накачивают в спортзале, чтобы стать похожим на киноактера или атлета. Нет, это гибкое и крепкое тело было приучено к медленным упражнениям на растяжку.

– Я его мало знал, – помолчав, ответил Чань, словно ему не хотелось открывать эту страницу своей истории.

– Почему?

– Он редко бывал дома… И не особенно заботился о детях. Предпочитал заниматься своими делами, играть на скачках, пьянствовать или проводить время с женщинами.

– Я думала, что в Гонконге семья имеет значение, и у вас обострено чувство семейного долга…

Чань с улыбкой выгнул шею, чтобы посмотреть на нее.