Бернар Миньер - На краю бездны

– Все не так просто, Мойра. Но это правда: мы привыкли жить в окружении семьи. Быть одному для китайца – большое несчастье. У моего отца было четыре жены и семнадцать детей. Было время, когда у него одновременно имелось две семьи: одна в Гонконге, другая в Макао.

– А разве полигамия в Гонконге не запрещена?

Его, казалось, забавляли все эти клише, которыми была забита ее голова.

– Да ну? Возьми Стэнли Хо…

Мойра знала, что Стэнли Хо был легендарным магнатом, самым знаменитым из владельцев казино и элитных клубов.

– Мой отец был заядлый игрок и мошенник, – подвел черту Чань, чтобы закрыть эту тему, – и всегда жил вне любых законов.

– И поэтому ты выбрал ремесло полицейского? В качестве реакции на то, кем был твой отец? А мать?

Мойра заметила, каким жестким стало его лицо.

– Мать была несчастной женщиной, ей всю жизнь не везло…

Она подумала о своей матери. Часто ли выпадали ей моменты радости? Сколько раз Мойра видела, как она смеется или хотя бы улыбается?

– А ты? – спросил Чань. – Расскажи теперь о твоих родителях.

– Да нечего особо говорить. Моя мать тоже была несчастной всю жизнь. А отец бросил ее, когда я родилась. Видишь, Чань, мы с тобой похожи. Сироты, рожденные в скверных семьях…

И настал момент, когда он снова оказался в ней, над ней. Глаза Мойры потемнели до черноты, и в них сверкнул вызов.

– Давай, – произнесла она глухим голосом, который вибрировал в горле, но шел откуда-то снизу, из глубины.

Взяла правую руку Чаня и положила себе на шею. Потом подняла лицо к потолку и резко запрокинула голову назад, открыв шею, подняв подбородок и приоткрыв рот. Она погружалась в глубины более мрачные и звала его за собой.

– Сожми, – предложила она.

– Что?

– Сожми. Ну, давай.

– Мойра…

Чань напрягся и нерешительно сжал ей сонные артерии, ощущая, как они пульсируют под пальцами. Сжал сначала слегка, потом сильнее.

– Да!

Она ликовала. Чань сжал посильнее и увидел, как вены на шее вздулись и приподняли кожу, а лицо Мойры побледнело. Пульс под пальцами стал слабеть. Он испугался и ослабил нажим.

– Нет, нет! Продолжай!

Чань вдруг осознал, что его собственное возбуждение возросло, и снова начал двигаться, повинуясь глубинным течениям и пульсациям: голосу желания.

Регина Лим выслушала рапорт Ройстона, не сказав ни слова.

– Вы уверены, что он был один?

– Да, – спокойно, с оттенком снисходительности, ответил сыщик. – Никто не пришел.

– Хорошо. А почему вы не дождались, пока он выйдет?

Она уловила легкое смущение.

– У меня были другие дела… Важные переговоры… Завтра я возобновлю слежку.

Там произнес объяснение таким тоном, словно пощечину влепил, сразу давая понять, что не выносит, когда кто-то сомневается в его работе. К такому тону часто прибегают либо люди некомпетентные, либо пофигисты. Начальница службы безопасности почувствовала, как в ней нарастает раздражение. Она и тех, и других терпеть не могла. «Так, значит, говоришь, важное дело, переговоры в субботу вечером?» Конечно, у этого желторотого просто было свидание. Но какой нравоучительный тон!

– Там, мелкий самодовольный придурок, вы за кого меня принимаете? И как вы думаете, за что я вам плачу? – взорвалась она.

На том конце провода молчали.

– Я запрещаю вам так со мной разговаривать, – наконец с холодным бешенством нанес он ответный удар. – Слышите? Я…

– Слушай меня внимательно, маленький грязный гаденыш! – рявкнула Регина Лим. – Прочисти уши! Тебе платят за работу. А значит, ты обязан выполнить ее максимально хорошо, понял? И найти того, кого мы ищем… Что подумает твое начальство, когда ему доложат, что на их блестящего Ройстона нельзя положиться? Шевели булками! Чтобы тотчас же был здесь!

Она отсоединилась. Подождала, пока схлынет ярость. Поразмыслила. Мойра отсутствовала несколько часов, оставив телефон дома, а молодой полицейский, который ведет расследование событий в Центре, сидел один в баре Гонконга. Это явно не было совпадением … Она была уверена, что этот придурок Там что-то проморгал. А эта мерзавка Мойра их предала – она либо уже сотрудничает с полицией, либо собирается. А может, в очередной раз в последний момент отказалась? Она не понимает, с кем задумала бодаться… Регина набрала еще один номер и долго слушала громкую музыку, пока не получила ответ.

– Да?

– Это Регина. Прошу прощения, что беспокою, но это срочно…

По комнате разливался неоновый свет с улицы. Разобранная постель хранила следы любовной борьбы. Маленькие конические груди Мойры были великолепны в своей неправильности. В серединке живота темной тенью обрисовывался пупок. А чуть пониже – другая тень, в чью шелковистую и жаркую влагу он погружался.