Харлан Кобен - Убегай!

– Ну, как она? – спросил Корнелиус.

– На грани.

– Заходи, чего стоишь.

Переступая порог жилища Корнелиуса, Саймон не знал, что его ждет, скорее всего – грязная берлога типа той, где жила и которую называла своим домом Пейдж, но, когда он увидел интерьер, ему показалось, что он прошел сквозь какие-то волшебные врата и попал в иной мир. Эту квартиру можно было бы показывать в какой-нибудь телепередаче для дома, для семьи, которые обожала смотреть Ингрид. Окна в противоположной стене были обрамлены встроенными книжными полками из дуба. С правой стороны стоял диван, украшенный классическими викторианскими кисточками. В глаза бросались подушки, изящно вышитые растительными орнаментами. Слева висели эстампы с бабочками. На богато украшенном столике лежала шахматная доска с расставленными фигурами, и на мгновение Саймон живо представил себе, как там напротив Корнелиуса сидит Пейдж и, хмуря брови, теребит прядку волос, размышляя над следующим ходом.

Навстречу ему из угла бросилась собака породы кокер-спаниель, так сильно виляя хвостом, что едва удерживала равновесие. Корнелиус подхватил ее и крепко прижал к себе.

– Это моя Хлоя, – сказал он.

На полках перед корешками книг стояли фотографии, обычные семейные снимки на радужном фоне: молодой Корнелиус, женщина, по-видимому его жена, трое улыбающихся мальчишек-подростков, двое из которых ростом были уже выше самого Корнелиуса.

Корнелиус отпустил собаку и подошел к Саймону.

– Это фото сделано лет восемь или десять назад. Я и Таня, в этой квартире мы вырастили наших троих мальчишек. Они уже взрослые. Таня… два года назад она умерла. Рак груди.

– Мне очень жаль, – сказал Саймон.

– Присядешь? У тебя очень усталый вид.

– Боюсь, если я сяду, то больше не встану.

– А что, неплохая идея. Если хочешь продолжать идти, нужно немного отдохнуть.

– Может быть, попозже.

Корнелиус осторожно, словно чрезвычайно хрупкую вещь, поставил фотографию на место и показал на фото моряка в форме.

– Это Элдон. Наш старший.

– Моряк.

– Да.

– Очень похож на тебя.

– Это уж точно.

– А ты сам, Корнелиус, в армии служил?

– На флоте. Капрал морской пехоты. Участвовал в первой войне в Персидском заливе. В операции «Буря в пустыне».

Корнелиус повернулся и посмотрел на Саймона в упор:

– Кажется, тебя это не удивляет.

– Нет.

Корнелиус потер подбородок:

– Ты меня видел?

– Только мельком.

– Но достаточно, чтобы догадаться?

– Думаю, я бы и так догадался, – сказал Саймон. – Не знаю, как тебя благодарить.

– Не стоит. Я увидел, что Лютер направляется к вам в подвал, и пошел за ним. Но не успел пристрелить его до того, как он пальнул в Ингрид.

– Ты спас нам жизнь.

Корнелиус оглянулся, быстро окинул взглядом семейные фото, как будто лица родных могли поделиться с ним какой-нибудь премудростью.

– А зачем снова пришел сюда? – спросил он.

– Ты знаешь зачем.

– Хочешь найти Пейдж.

– Да.

– Она тоже туда пошла. В тот подвал. Как и ты с женой. – Корнелиус двинулся в дальний угол. – После этого я ее больше не видел.

– А потом Аарон оказался мертвым.

– Да.

– Думаешь, они убили и Пейдж?

– Не знаю.

Корнелиус присел на корточки. Открыл шкафчик, в котором оказался сейф.

– Но ты должен быть готов ко всему, даже к самому худшему, как бы ни было тяжело.

– Уже приготовился, – сказал Саймон.

Корнелиус прижал к дверце большой палец. Послышался писк – сейф считал его отпечаток. Дверца открылась.

– И на этот раз не стоит ходить туда без поддержки.

Он сунул руку в сейф и достал два пистолета. Закрыл сейф и встал.

– Ты не обязан это делать, – сказал Саймон.

– Ты ведь пришел сюда не только для того, чтоб сказать мне спасибо, так ведь?

– Да.

– Пойдем поищем Рокко.

Дома судьи Лестера Патерсона – это один из старейших и крупных жилых комплексов для малоимущих, состоящий из пятнадцати старых кирпичных многоэтажек. Комплекс расположен на площади в семнадцать акров, и в нем живет более тысячи восьмисот семей.

Корнелиус шел впереди. Лифты в доме номер 6 не работали, поэтому поднимались по лестнице. Час был ранний, но повсюду уже кипела жизнь. На лестничных клетках было полно смеющихся детишек, которые собирались в школу. Взрослые тоже начинали расходиться на работу, кто к ближайшей остановке автобуса, кто на метро. Уходили почти все, спускались по ступенькам, а Корнелиус с Саймоном поднимались им навстречу, как лососи против течения.