Харлан Кобен - Убегай!

Ди Ди проговорила это без тени сожаления или злости. Просто констатировала факт. Эш, конечно, был влюблен, но Ди Ди в самом деле обладала профессионализмом настоящей звезды. Это было видно с первого взгляда. Хотя она была всего лишь «девушка из хора», весь зал смотрел только на нее.

Ди Ди могла стать великой актрисой, настоящей звездой, но какие у нее, красавицы-сиротки, которая постоянно отбивалась от взрослых мужиков, были на это шансы?

– В этой постановке, Ди Ди, ты была просто великолепна, – сказал он с нежностью в голосе.

Она молча продолжала заворачивать мертвое тело в брезент.

– Честное слово, я не шучу.

– Спасибо тебе, Эш.

На телефоне Елены он кликнул на «Параметры настройки» и нашел значок «Конфиденциальность». Далее он нажал на «Определение местоположения» и пролистал до самого низа, до слов «Системные сервисы». Прокрутил этот список и нашел «Значимые места». Нажал, но на экране появилось окошко, в котором снова запрашивался отпечаток большого пальца. Он взял руку Елены и приложил ее палец. Потом сменил пароль, чтобы в следующий раз можно было войти без процедуры с ее пальцем.

Люди не понимают, как много они случайно, по небрежности выдают личной информации. На любом айфоне и в любое время можно проделать то, чем сейчас занимался Эш: он просматривал полную историю тех мест, которые недавно посетил владелец аппарата – в данном случае Елена Рамирес.

– Черт, – сказал он.

– Что?

– Она успела побывать в тату-салоне.

– Эш, мы же решили, что такое возможно. Поэтому и действовать пришлось быстро.

Он просмотрел список локализаций и увидел несколько мест в Нью-Йорке. Совсем недавно Елена Рамирес побывала в Колумбийском медицинском центре, неподалеку от Сто шестьдесят восьмой улицы. Интересно, что ей там надо было. И вдруг Эш увидел кое-что похуже.

– Она и в Бронксе тоже была.

Ди Ди закончила перевязывать брезентовый сверток веревкой.

– В том самом месте?

Он кликнул и кивнул.

– Ой-ой, это нехорошо, – сказала Ди Ди.

– Надо поторопиться.

Он быстро просмотрел звонки и текстовые сообщения. Самое последнее, пришедшее восемь минут назад, гласило:

Встретились с Элисон? Сообщите, когда сможете.

Ди Ди заметила выражение его лица.

– В чем дело?

– К нам приближается еще кто-то.

– Кто?

Эш повернул телефон экраном к Ди Ди, чтобы она прочитала сама.

– Придется нам что-то делать с этим парнем по имени Саймон Грин.

Саймон рухнул на сиденье в вагоне подземки. Он рассеянно смотрел в противоположное окно, за которым с гулом проносились размытые огни туннеля. Саймон старался осмыслить то, что только что узнал. Бессмыслица какая-то. Прибавилось еще несколько кусочков головоломки, кусочков важных, возможно даже объясняющих, с чего началось превращение его дочери в наркоманку. Но чем больше появлялось таких кусочков, тем менее ясной становилась вся картина.

Когда он поднялся и вышел на улицу, пришло сообщение от Ивонны.

Деньги готовы. Тебе надо подписать. Спроси Тодда Райша.

Банк располагался между рестораном быстрого питания «Вендис» и элитной пекарней. Внутри был всего один кассир, но очереди не было. Он назвал свое имя и попросил позвать Тодда Райша. Райш был профессионалом до мозга костей. Он проводил Саймона в заднее помещение.

– Вы не против, если я выдам сотнями? – спросил он.

Саймон не возражал. Райш отсчитал нужную сумму.

– Не желаете ли пакет?

У Саймона был свой пластиковый пакет, который Ингрид сохранила после недавней поездки в «Забар» [44] «Забар» – знаменитый гастроном в Нью-Йорке. . Он сложил туда деньги и втиснул пакет в рюкзак. Поблагодарил Райша и двинулся дальше.

Шагая по Бродвею в сторону больницы, Саймон позвонил Рэнди Спрэтту, генетику.

– Деньги у меня, – сказал он.

– Буду через десять минут, – ответил тот.

Саймон проверил, нет ли сообщений от Елены Рамирес. Ничего. Наверное, еще рановато. Но все-таки быстро набрал ей сообщение.

Встретились с Элисон? Сообщите, когда сможете.

Сразу ответа не последовало. Никаких пляшущих точечек, говорящих о том, что она набирает сообщение.

Саймон на ходу смотрел на экран, в основном для того, чтобы не думать о предстоящей встрече. С тестом он поторопился, даже запаниковал, совершенно не подумал о последствиях. Но теперь, когда у него оказалась свободная минутка – когда ответ, нравится ему это или нет, вот-вот встанет перед ним со всей реальностью пощечины, – он думал о том, что будет делать, если узнает худшее.