Харлан Кобен - Убегай!

– Себастьян Торп. Он усыновил мальчика, которого назвал Генри.

– И этот Генри пропал?

– Да.

– И никаких зацепок, где он сейчас?

– Как раз над этим в данный момент я и работаю.

– Не понимаю.

– Чего вы не понимаете?

– Сколько лет этому Генри Торпу?

– Двадцать четыре года.

– Какое отношение его усыновление имеет к его теперешней жизни?

– Может быть, никакого.

– Понимаете, она очень хороший человек. Я говорю про Элисон. В жизни мухи не обидела.

– Я тоже не собираюсь ее обижать, – сказала Елена. – Я хочу лишь найти сына своего клиента. Но тут вот в чем дело. Если Элисон совершила что-то незаконное…

– Нет, она бы никогда…

– Я знаю. Но если хоть что-то в этих усыновлениях было не совсем по правилам и если она откажется сотрудничать, что ж, пусть пеняет на себя. Нет ничего тайного, что не стало бы явным.

– Звучит как угроза.

– Я не хочу никого пугать. Хочу лишь показать серьезность ситуации. В моем лице Элисон получит наилучший шанс сделать все правильно и избежать неприятностей с законом.

Стефани Марс перехватила баранку. Руки ее дрожали.

– Я уж и не знаю, что лучше.

– А я не хочу неприятностей для вас обеих.

– Вы обещаете никому об этом не рассказывать?

Вообще-то, таких обещаний Елена давать не могла. Все зависело от того, что ей расскажет Элисон. И все-таки на данном этапе небольшая хитрость не помешает.

– Да, обещаю, – сказала она.

Машина свернула направо.

– Где она? – спросила Елена.

– В летнем домике моей тети Салли. – Молодая женщина выдавила улыбку. – Там мы с Элисон и познакомились. Они подруги, тетя Салли и Элисон. Понимаете, каждый год тетя устраивает барбекю – открывает летний сезон, и шесть лет назад она пригласила меня и Элисон. Я понимаю, она гораздо старше меня, но вы же ее видели. Она очень во многом осталась совсем молодой. Мы познакомились с ней на заднем дворе возле гриля… Какие она готовит бифштексы, пальчики оближешь, я говорю про Элисон… Ну, мы и разговорились, и… – Она пожала плечами, улыбнулась, искоса бросила быстрый взгляд на Елену. – В общем, вот так.

– Звучит очень мило, – сказала Елена.

– А у вас кто-нибудь есть?

Защемило в сердце. Всегда щемит, когда об этом заходит речь.

– Нет, – ответила Елена. – Когда-то был, но он умер, – добавила она.

Елена сама не знала, зачем она это сказала. Наверное, подсознательно захотелось поговорить по душам. Наверное, показалось, что это надо сказать.

– Его звали Джоэл.

– Мне очень жаль.

– Спасибо.

– Мы уже почти приехали.

Они свернули на подъездную дорожку. В конце ее стоял бревенчатый домик, настоящий деревенский, а не такой, слепленный тяп-ляп, как здание магазина «Крэкер баррель». Елена невольно улыбнулась.

– У тети Салли хороший вкус, – сказала она.

– Да, что есть, то есть.

– Она сейчас дома?

– Салли? Нет. Она все еще в Фили [42] Фили – разговорное название города Филадельфия. , еще несколько месяцев ее не будет. Раз в неделю сюда приезжаю я, как бы присматриваю. Об этом домике никто не знает, машины проезжают в миле отсюда, вот Элисон и подумала, что здесь будет безопасно.

Стефани остановила машину и посмотрела на Елену своими большими глазами.

– Мы на вас очень надеемся. Пойдемте.

Они вышли из машины, и, глядя вокруг, Елена подумала, что здесь очень зелено и спокойно. Она глубоко вдохнула – действительно, очень свежий воздух. Просто прекрасно. Правда, нога побаливала. Старая рана, ее постоянный спутник. Стефани Марс рассказала, как она, по сути, случайно познакомилась с Элисон здесь на барбекю. Судьба ли, рок или силы хаоса бросают две души навстречу друг другу? Джоэл любил поддразнивать Елену тем, что у них было самое лучшее «первое свидание» в истории; она шутливо отмахивалась, но, может быть, Джоэл был прав.

Во время рейда против вооруженных белых расистов под Биллингсом, штат Монтана, пуля попала Елене, как бы это приличней сказать, «пониже спины» – не говорить же «прямо в попу». Ей было не так больно, как можно было бы представить, по крайней мере – не сразу. Рана была скорее деликатная, чем болезненная, и у Елены, одной из очень немногих латиноамериканок на этой работе, было такое чувство, будто она подвела и себя, и своих людей.

Она лечилась в ближайшей больнице; чтобы излишне не беспокоить рану, под ягодицу ей подложили какую-то надувную штуковину вроде шины, и тут вдруг в ее палату – и в ее жизнь – неожиданно вошел специальный агент Джоэл Маркус.