Стейнар Браги - Ката

– А в Исландии таких комнат много?

– Как ни странно, да, – ответил Фридьоун.

Он был абсолютно лыс, лет шестидесяти; лицо загорелое, нос толстый, а руки в обхвате шире, чем у Каты талия. Без куртки, в черной нейлоновой рубашке; под ней угадывались округлое пузо и мобильник в чехле на поясе. Сопровождавший его юноша был высокий, флегматичный, носил бейсболку, желтую рубашку-поло и комбинезон с логотипом «Вулкана». Пока Фридьоун курил сигариллу, кричал и показывал рукой, мальчишка работал руками, сновал вверх-вниз по лестнице, сверлил, прокладывал провода и замерял окна, чтобы заказать стекло. Ката так и не поняла – то ли само предприятие «Вулкан» предоставляет ей «контейнер для еды», то ли это бонус от Фридьоуна: предлагая ей эту систему, он слегка понизил голос… Но, может, это у него было просто профессиональное: чтобы воры, грабители и всякие мерзавцы не услышали, что она будет в доме.

– У некоторых просто денег слишком много, – сказала Ката.

– И врагов. Вот в чем дело. Когда доходит до устройства таких комнат, о деньгах как-то и не думаешь. Деньги – они, понимаешь, в банке, а жизнь – у тебя в руках. – Он улыбнулся. – Совесть-то много у кого не особо чиста. Враги – они на каждом заднем дворе в Тингхолтьте, или шляются мимо твоего дома в Гардабайре [16] Пригород Рейкьявика, район богатых особняков. ; а может, они вообще только у тебя в голове. Вот тогда не мешает позволить себе дать волю подозрениям и вспомнить, что у тебя в комнате, за шкафом в спальне, есть такой маленький детский угол…

– Детский угол?

– Да, в который ставят провинившихся детей. Я его так называю.

Ката засмеялась.

– Понимаю. А я думала, вы мне его хотите продать… Ну, конечно, нет! – Она открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но забыла, что именно.

– А с домиком-то что? – спросил Фридьоун. – Починить нельзя?

– Домик?

– Маленький домик, который уронили на лестнице.

Ката помотала головой.

– Муж его уже починил. Домик в гараже, в коробке… Понимаю, что в прошлый раз плохо получилось, но я хотела бы, чтобы вы снова мне помогли. Я хочу перенести его в подвал.

– Ну разумеется.

– Я к нему больше не прикоснусь, – сказала она со смехом.

Фридьоун встал и подошел к мальчишке. Ката увидела, что тот покраснел, услышав, как обстоят дела, а затем всплеснул руками и, бормоча ругательства, утопал в гараж.

Подвал был пустынным, тихим. Два крошечных окошка пропускали свет, сочившийся сквозь жухлую траву, растущую вокруг дома. Посередине высилась несущая стена: раньше Ката пыталась придать ей более привлекательный вид, вешая туда надоевшие ей картины, но кончилось все тем, что она упаковала их в коробку. Когда они висели на стене, от этого казалось, будто в подвале кто-то живет, – а эта мысль ее печалила. Однажды они с Тоумасом подумывали сделать там винный погреб, но тогда Ката слишком мало пила, чтобы с этим возиться. А сейчас она явно пила слишком много. Пока Тоумас не бросил играть в гольф, он иногда тренировался в подвале на своей дорожке для гольфа; какое-то время Вала упражнялась там на флейте или читала при свечах, устроившись на матрасе.

Вдоль стен стояли немногочисленные штабели коробок: большинство – вещи Валы и Каты, а в углу – несколько коробок, принадлежавших Тоумасу, набитых вещами, доставшимися ему по наследству от родителей.

Ката от нечего делать заглянула в коробки, подписанные ее именем; обнаружила там статуэтки, покрывала, миски, всякую всячину, которая набралась у нее с течением времени и которая ей надоела, а также сувениры из путешествий – в частности, большую позолоченную статую Будды, купленную ими в Таиланде и пересланную на родину. В одной коробке отыскались ее старые ноты и флейта, которую забросила Вала.

В прозрачной пластиковой коробке Ката наткнулась на гипсовый слепок, сделанный с подачи Кольбрун, когда она была на седьмом месяце: чудовищное пузо и груди примерно в два раза больше, чем обычно. Если ей не изменяла память, именно поэтому она и не стала вешать слепок на стену, – хотя Кольбрун ожидала, что Ката как раз так и сделает.

Затем она протиснулась к штабелю Валиных коробок, открыла коробку, набитую учебниками и старыми игрушками. Щурилась, двигала коробки и пакеты с места на место и думала: «Да уж, нашла себе занятие!» Под кучей полароидных фотографий с пандами и горами в туманной дымке обнаружился черный мусорный пакет с журналами. Некоторые из них были зарубежными изданиями для подростков с постерами рок-групп, но большинство – «Юношество», исландский журнал для детей и подростков с загадками, интервью и разнообразным познавательным материалом.