Дэвид Балдаччи - Минута до полуночи

– Фата и смокинг, – задумчиво сказала Пайн. – Символизируют невесту и жениха. Это должно быть каким-то образом связано со сценарием. И важно для убийцы.

– Из чего следует, что мы вынуждены вернуться к самому началу, – сказал Уоллис. Он встал, и на его лице появилось тревожное выражение. – Я должен вернуться в офис и доложить начальству. Едва ли я получу от этого удовольствие, ведь мне практически не удалось продвинуться вперед. Дайте знать, если у вас появятся какие-то идеи.

После того как он ушел, Ларедо повернулся к Пайн.

– Сегодня утром я получил сообщение от Стэна Кэшингса, – сказал он.

Лицо Пайн оставалось неподвижным, а глаза Блюм широко раскрылись.

– Хорошо, – сказала Пайн.

– «Плащ и кинжал», – подсказал Ларедо.

– Откуда ты знаешь Стэна?

– Я с ним работал. Думал, тебе это известно.

– Нет, я не знала.

– Почему тебя интересует нечто под названием «Плащ и кинжал»?

– Я думаю, что в восьмидесятых годах прошлого века, в Нью-Йорке существовал такой бар. И полагаю, там работал мой отец. Но, почему Стэн связался по этому поводу с тобой?

– Потому что в прошлом году его перевели в округ Колумбия, – сказал Ларедо, имея в виду Вашингтонское управление.

– В таком случае я обратилась не по адресу. Он не упоминал о своем переводе по телефону.

– Нет, он хороший источник информации. И отлично знает Нью-Йорк. Если это заведение существовало, Стэну наверняка о нем известно.

– И все равно я не понимаю, почему он тебе позвонил.

– Потому что я рассказал ему, куда направляюсь и что ты здесь будешь.

– Мне он ничего не сказал.

– Стэн не любит открывать карты. Принцип ФБР. К тому же мы с тобой часто поступаем так же. – Они некоторое время смотрели друг на друга, и за столом возникла неловкость.

– Давайте вернемся к убийствам, – откашлявшись, вернула их к реальности Блюм.

– Нам необходимо отследить связь с порнофильмами, – сказала Пайн. – Убийце должны быть известны интимные подробности жизни актеров, их настоящие имена и адреса.

– Значит, ты считаешь, что они могли его знать? – спросила Блюм.

– В жизни Ребане появился мужчина, так сказала нам Клеммонс. Касательно Гиллеспи мы подобных сведений не получили, но нельзя исключать, что у него возникли какие-то отношения с убийцей. Он мог привезти их сюда, убить и положить так, чтобы мы нашли тела. Затем он запаниковал из-за Клеммонс, возможно, опасался, что она расскажет о связи между Ребане и Гиллеспи – вот почему Клеммонс должна была умереть.

– Может быть, кто-то их где-то видел вместе, – предположила Блюм.

– Это очень трудная задача для трех человек, – заметил Ларедо.

– А ты не рассчитываешь на подкрепление из Бюро? – спросила Пайн.

– Только не сейчас. У Бюро не хватает людей. Слишком много дел, требующих немедленного внимания.

– Но три убийства это совсем не мелочи!

– Ты ломишься в открытую дверь, и я попрошу помощи. Только особенно ни на что не рассчитывай.

Они услышали топот бегущих по коридору ног, и в дверь влетела Лорен Грэм. Ее лицо стало смертельно бледным, и на нем застыл такой ужас, что Пайн и Ларедо вскочили и одновременно потянулись к оружию.

– Что? – рявкнула Пайн.

– Вы должны пойти… идемте со мной. Поспешите! Гос-поди! Поспешите.

Она повернулась и побежала обратно по коридору, а трое федералов помчались за ней.

Они выскочили на главную улицу, побежали за Грэм и вскоре оказались перед входом в одно из зданий.

В сером кирпичном здании с черными ставнями на окнах и металлической крышей над крыльцом музей Гражданской войны «У мальчика-барабанщика». Над входом висел флаг Конфедерации, и стояли большие деревянные плоские фигуры в синей и серой форме, а также фигурки поменьше – юные барабанщики. Вместо лиц были отверстия, что позволяло посетителям встать так, чтобы сфотографироваться на память в форме солдат Гражданской войны. Кроме того, имелась возможность запечатлеться возле макета дамы в юбке с кринолином.

Женщина лет пятидесяти с волнистыми каштановыми волосами, одетая в темно-синее платье, в туфлях на низких каблуках и нейлоновых чулках, стояла снаружи и выглядела еще более перепуганной, чем Грэм. Одной рукой она опиралась на кирпичную стену, видимо, чтобы сохранить равновесие. Другую прижимала к груди.

– Лили, – позвала Грэм. – Я привела людей из ФБР.

Ларедо и Пайн прошли мимо Грэм и направились к женщине по имени Лили.

– Что случилось? – спроси Ларедо, держа ладонь рядом с рукоятью пистолета.