Эндрю Мэйн - Теория убийства

– О черт! – выдыхает она, рассматривая черную губку. – Это оно – патоген? А на нас не подействует?

– Не должен. Я так думаю. По крайней мере, если мы не из тех, кого он выбрал жертвами.

– Кто? Роберт Пейл?

– Нет, – медленно качаю я головой. – Тот, кто принес это сюда. Братья Пейлы, Данхилл, Маркус, другие из моего списка – их заразили не случайно.

Я стараюсь взвешивать слова очень тщательно, потому что мне совершенно не нравится то, что я собираюсь сказать.

– Их выбрали. Кто-то намеренно сделал всех этих людей убийцами.

Монитор передо мной служит окном в чуждую черно-белую вселенную, которую мне никогда не приходилось видеть. Волокна пересекают равнину такой невероятной ширины, что если мерить ее человеческим масштабом, то она заняла бы несколько континентов. Вероника Вудли, профессор Государственного университета Пенсильвании, сидящая перед электронным микроскопом, наблюдает за выражением моего лица. Мы сейчас буквально как рыбаки, пытающиеся найти косяк тунца в огромном океане.

Я уговорил полицию Раскина разрешить мне взять образцы с фильтра с батареи в доме Пейлов. Один я отправил в ФБР, второй к себе в лабораторию, а с третьим приехал сюда – к Веронике. Мы пересекались несколько раз на конференциях и, похоже, она обладала тем же немного безбашенным подходом к науке, что я. Попытка найти патоген с помощью электронного микроскопа, ничего не зная о его предположительном размере, типе и внешнем виде – довольно дерзкая затея. Но мне было нужно взглянуть на настоящее место преступления собственными глазами, пусть и через электронный микроскоп.

Когда начинаешь изучать мир с помощью увеличительных приборов, то с ростом увеличения приходит понимание, что мы видим лишь тонюсенькую кожуру метафорического яблока, которым является наш мир. Через стеклянные шары или каплю воды люди впервые взглянули на микромир сотни, а то и тысячи лет назад. Но до относительно недавнего времени, когда технологии обработки стекла стали действительно эффективными, больших прорывов в этой области не было. Книга Роберта Гука «Микрография» вышла в 1665 году и перевернула наши представления о привычных объектах и окружающих нас существах. Автор впервые сделал детальные изображения блохи, показал, как выглядит глаз мухи, а позже придумал один из важнейших терминов в биологии, когда рассмотрел, что растения состоят из характерных структур, которые он назвал клетками. А буквально через несколько лет его современник Антони ван Левенгук перевернул наше представление обо всем мире, создав микроскоп и обнаружив целые царства микроорганизмов, невидимых глазу. Он был первым, кто смог увидеть отдельную бактерию и доказать раз и навсегда, что существуют другие миры за пределами известного нам. Вера в гуморы, дух и прочие сверхъестественные сущности быстро сошла на нет благодаря осознанию, что явления микромира куда лучше объясняют происхождение болезней и даже самой жизни.

На экране появляется скопление валунов с острыми краями.

– Это старая добрая пыль, – говорит Вероника. Она крутит рукоятку и изображение смещается. – Давай взглянем поближе на волокна. Говоришь, эта штука была на воздушном фильтре?

– Да, на батарее с небольшим вентилятором. Непосредственно там, откуда идет горячий воздух, – объясняю я.

– Интересно. Горячий воздух должен был убить большинство микроорганизмов или по крайней мере высушить. Например, пылевых клещей здесь вовсе нет.

Изображение волокна начинает увеличиваться, пока его поверхность не занимает весь экран.

– На таком увеличении будут уже видны некоторые виды грибов, – она указывает на скопление чего-то пористого в углу экрана. – Они могут выглядеть примерно вот так. Впрочем, и совершенно иначе тоже могут. На каком увеличении будем смотреть?

– Хороший вопрос. Выбирай любое.

Пока мы изучаем этот материал визуально, в моей лаборатории проводят два типа анализа. Один – простой фильтр-тест. Образец вымачивают в дистиллированной воде, а потом эту воду пропускают через серию фильтров с постепенно уменьшающимся размером ячеек. Большие частицы и организмы – например пылевые клещи, которые могут быть размером с булавочную головку, отсеиваются первым же фильтром. Еще через несколько фильтров начинают застревать крупные бактерии, и постепенно на самых тонких фильтрах могут оседать отдельные вирусы из тех, что покрупнее. Этот способ хорош для обнаружения уже известных микроорганизмов, однако природа часто играет по собственным правилам, и не так давно были обнаружены бактерии размером с вирус и, наоборот, вирусы, такие же крупные, как бактерии. А еще есть особые белки – прионы, которые ведут себя во многом так же, как вирусы, хотя формально не являются живыми, поскольку в них нет ДНК или РНК.