Максин Чан - Восьмая личность

— Ясно.

Он подходит к столу, берет тонкий серебряный нож для конвертов и возвращается ко мне.

— Сконцентрируйся на кончике ножа, — говорит он, покачивая нож из стороны в сторону. — На самом острие.

«Слева направо, слева направо, слева направо».

— Я хочу, чтобы ты расслабилась. Почувствуй, как тяжелеют веки. Слева направо. Слева направо.

Устроившись в кресле, я делаю, как мне сказано.

— А теперь закрой глаза. Слушай мой голос. Для тебя сейчас имеет значение только мой голос. Больше ничей. Расслабь тело, Алекса.

Долли зевает и запускает цепную реакцию по всей Стае.

«Спать хочется», — шепчет она у меня в голове. Ее глаза уже закрыты.

— Хорошо, — шепчет Дэниел, и его голос звучит где-то вдалеке. — Ты чувствуешь, как у тебя тяжелеют руки и ноги. Расслабься.

Я ставлю ноги на толстый ковер, а руки засовываю между бедер.

— Я хочу, чтобы ты вернулась в ту ночь…

Я слабо киваю.

— …к последнему моменту, что ты помнишь.

Долгая пауза.

— Алекса, ты где?

— В «Электре». Сижу в баре. С Эллой.

— Там кто-нибудь еще есть?

— Шон. Там Шон. Я так сердита на него.

— А еще?

Молчание.

— Алекса?

— Тип какой-то.

— Кто он?

— Не знаю. Серый костюм.

— Что еще?

— Он заказывает выпивку. Текилу.

— Что сейчас?

— Мы пьем. Он смеется… Тип в сером костюме. Его рука на моей ноге. Шона нет.

— Что еще?

— Выпивка. Серый костюм. Голова кружится. Взгляд не фокусируется.

— Где Элла?

— Танцует, с Эми и Навидом.

— Что происходит сейчас?

— Лестница. Нет. Слезь с меня. Мне больно. Прекрати. Пожалуйста. Нет!

— Алекса, что происходит?

— Пусть он остановится. Пожалуйста…

Вспышка.

— Алекса, ты слышишь меня?

— Он схватил меня за запястья. НЕТ. Прекрати! Не могу пошевелиться.

— Алекса!

— Больно. Не могу пошевелиться. Трудно дышать.

— Алекса, возвращайся. Все хорошо, Алекса. Когда я досчитаю до трех, ты проснешься. Ты будешь сидеть в кресле в «Глендауне», ты будешь в полной безопасности. Итак, Алекса, возвращайся, один, два, три…

Хлоп.

Я открываю глаза, хватаясь за подлокотники кожаного кресла. Я, как дикое животное, ищу что-то знакомое. Стол, пурпурно-синий полосатый ковер, картина маслом, Дэниел.

Дэниел.

Дэниел, как в тумане. Он идет ко мне.

Я пытаюсь сфокусировать взгляд.

Теперь он стоит передо мной.

— Вот, на, — говорит он.

Он протягивает мне стакан с чем-то, что похоже на воду. Я беру стакан, руки дрожат, Дэниел кладет нож для конвертов на письменный стол.

«Тупица, разве ты еще не выучила свой урок?» — издеваются Паскуды.

Я выплевываю воду. Брызги попадают на Дэниела.

«А вдруг вода опасна, как та текила», — думаю я, вытирая рот тыльной стороной ладони. Я протягиваю ему стакан.

«Ты заслужила все, что получила той ночью. Шлюха!» — орут Паскуды.

Неожиданно у меня пересыхает во рту. Я не могу вымолвить ни слова…

«Пожалуйста,

Возьмите

Стакан, пожалуйста. Пожалуйста. ПОЖАЛУЙСТА».

Я обеими руками пихаю стакан Дэниелу в грудь.

«Я не хочу это. Оно опасно. Заберите. Заберите. Уберите его от меня».

Я бросаю стакан на пол, он разбивается.

— Простите меня, Дэниел! Прошу вас, позвольте мне все тут убрать, — плачу я. — Я такая неуклюжая, я такая глупая.

Молчание.

Паскуды смотрят мне прямо в глаза:

«Смотри, что ты наделала, тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупица. Тупая плакса».