Максин Чан - Восьмая личность

Вопрос кружит и кружит в моей голове, пока не превращается в одно слово: неужеливсепапыдействительнотакделаюткогдамамыуходятнанебо? Теперь вопрос полностью теряет свой смысл.

Вспышка.

Он кончает быстро, и клейкая масса разливается по моим недевственным бедрам.

Неожиданно ко мне присоединяется еще одна маленькая девочка. Она улыбается, и я вижу, что она похожа на меня. Те же глаза, те же волосы, тот же нос. Та же форма лица.

«Я Долли, — говорит она, гладя меня по голове и подпихивая Нелли мне под подбородок. — Не плачь, все скоро закончится. Честное слово. Просто закрой глаза».

Я делаю так, как говорит Долли, и зажмуриваюсь.

Вспышка.

От его размера у меня сводит судорогой желудок, мое лицо влажное от шока. Наконец он встает и уходит так же быстро, как пришел, не удосужившись вытереть следы своего преступления. Как тень, как темная таинственная сила, вершащая с маленькой девочкой худшее, что может быть, он покидает мое юное, отягощенное тело. От моей кровати поднимается вонь гниющего мяса.

«Пожалуйста, останься», — шепчу я, когда он закрывает за собой дверь.

Вспышка.

Вспышка.

Вспышка.

Тик-так-тик-так-тик-так.

Я пячусь от штатива, у меня дрожат руки.

Навид берет меня за руку.

— Молодец, — говорит он, гладя меня по щеке. — У тебя все получилось. Добро пожаловать в нашу маленькую семью.

— Пора, — говорю я, охрипнув после нашего сеанса.

Она молчит, прижимает длинный палец к губам, затем протягивает мне розовый листок. На нем адрес, написанный детским наклонным почерком.

— Ш-ш, — шепчет она, опираясь лбом на руку, — не говорите Раннер.

Я колеблюсь, я полон подозрений, но на память приходят слова Мохсина: «Она напугана, Дэниел. Ты должен завоевать ее доверие. На это нужно время».

Она улыбается и разворачивает ступни внутрь. Нервно теребит руки.

Я быстро прячу розовый листок в карман.

— Дрессировочный дом? — шепчу я.

Долли кивает.

«Спасибо», — произношу я одними губами.

Она встает, берет свой красный рюкзачок и бледно-голубые варежки. Неторопливо вешает одну лямку на плечо, затем засовывает руки в уютное шерстяное нутро. Я тоже встаю. Мой внутренний надзиратель не позволяет мне превысить отведенные на сеанс пятьдесят минут, несмотря на мое желание узнать побольше о вчерашней шпионской вылазке, включавшей фотосессию.

— Может, попросишь, чтобы в следующий раз пришла Раннер, — говорю я в полный голос.

— Попробую, — говорит она, потирая руки в варежках, — но ей здесь совсем не нравится.

— Знаю. Она считает, что я задаю слишком много вопросов. Она хочет защитить тебя.

Долли опускает взгляд на ковер.

— Наверное, — говорит она, не отрывая взгляда от своих ног. Неожиданно она вскидывает голову. — Ой, я забыла сказать вам: Стая продолжает путешествовать во времени, как Доктор Кто. Это неприятно. Страшно.

— Ты имеешь в виду воспоминания?

Она пожимает плечами.

— Все в порядке, Долли, — говорю я, провожая ее к двери, — мы все решим.

— До свидания, мистер Говорун. — Она машет.

Я сажусь за свой письменный стол в надежде, что, делая заметки, я смогу унять нарастающее беспокойство. Я кладу розовый листок в верхний ящик к стопке нераспечатанных писем и достаю свой блокнот. Моя рука слегка дрожит.

Алекса Ву. 10 января.

Долли призналась, что Стая занимается опасным и рискованным «сбором улик» в Дрессировочном доме (адрес нужно проверить). Она утверждает, что «проснулась» и стала свидетелем того, как Алекса фотографирует Пой-Пой и Бритни. (Выяснить это, очень странное заявление. Это один и тот же человек?) Она также упомянула об участившихся головных болях, воспоминаниях, потерях времени и перепадах настроения.

Сегодня я наблюдал, как она снова с огромной скоростью переключалась в альтернативные идентичности, и выписал рецепт на рисперидон и кветиапин — дважды в день. Я также предложил, чтобы она попросила Анну помочь ей с приемом лекарств, и она не отвергла эту идею.

Кажется, личности Алексы борются за автономию и власть. Сейчас, когда мы детализируем ее поведение при вовлечении в различные ситуации (напр., на работе, перед лицом конфликта и в отношениях) и вскрываем, насколько адаптивными эти тенденции к действию могут быть, становится ясно, как функционирует Алекса (и ее диссоциативные части).

Онир (как я думаю) рассказала, что Раннер настаивает, чтобы Стая вскрыла сеть торговли людьми и разоблачила Навида (Вербовщика).