Хелен Монкс Тахар - Драгоценная ты

— Расизм?

— Ну да. На второй день она при мне прокомментировала цвет кожи Азифа. Что-то насчет ценности сотрудников «шоколадного оттенка». Она хотела пошутить, а вышло ужасно оскорбительно. Я попыталась объяснить, что подобные комментарии недопустимы… Только она не собиралась меняться.

Джемма мотает головой в потрясении.

— Азиф подтвердит?

— Да, наверняка.

— Возмутительно! Все, считай, она уволена. Хватит! Жаль — проработать двадцать лет и уйти с позором…

— Да, жаль. Большая потеря для нее и для журнала. И для меня лично. Я хотела, чтобы она осталась, думала — неправильно ее выгонять. Наверное, я была не права. Прости.

Джемма улыбается, кладет мне руку на плечо.

— Ты сделала для Кэтрин все, что могла. Мы все желали ей добра. Ты ведь знаешь, Лили, я всегда на твоей стороне, я только хочу, чтобы ты старалась.

— Хорошо. Пойду работать. Я начала продумывать материалы на следующий год. Обещаю, журнал поменяется к лучшему!

— Молодец! — радуется Джемма.

— Кстати, наверное, стоит убрать ее вещи? Может, достать все из шкафа?

— О да, еще шкаф…

— Ребята спрашивали… можно ли поставить очиститель воздуха? Как раз бы встал на этом месте. Была бы более здоровая среда — и настроение повысилось.

— Хорошая мысль! Сегодня же вызову рабочих.

Вскоре приходят люди и взламывают шкаф. На пол летят горы бумажного мусора. И среди бумаг — неоспоримая улика, Джемме на радость — корпоративная карта с нулевым балансом, которую КР и правда в глаза не видела. Зато я нашла ей применение — она помогла мне преобразиться в молодую и улучшенную копию законной владелицы. Шкаф КР, глыба из серого металла — он с самого первого дня грустно маячил в углу, словно знал, что дни его сочтены. Он был до отказа набит бумажными блокнотами на спиралях (их никто уже не использует!) и старыми выпусками журнала времен расцвета КР. Тогда, в воскресенье после вечеринки, я еле смогла засунуть карточку в щель между ящиками. Боже, как я рада от него избавиться!

А вот Азифа жаль, хоть он меня и достал в последнее время. Беднягу вывели под руки охранники в тот же день, когда была отстранена от должности КР. Зато Джемма не скрывала удовлетворения, узнав от меня, что Азиф подтвердил проявления расизма со стороны КР, а также был уличен в отправке угроз в ее адрес. Я — вне подозрений. На моей улице праздник.

Сплю как младенец в постели КР. Иногда вырубаюсь в восемь вечера. Так можно спать только с чистой совестью.

Прошло три недели. Если поначалу подбадривал спортивный интерес — а смогу ли я прожить без работы и без денег? — то теперь и он испарился. Кредитные карты на нуле, обещанное «тщательное расследование» затянулось. Меня решили заморить голодом, а затем уволить с крошечной выплатой. Надеются, что, доведенная до полного отчаяния, я уйду без скандала.

Месяц почти на исходе — пора бы уже Иэну перестать дурить. Как он и просил, я к нему не приближалась. За исключением тех случаев, когда не действовали снотворные. Тогда я парковалась под нашим домом посреди ночи и смотрела на окна, пока не усну. На рассвете, когда лисицы начинали рыться в мусорных баках, просыпалась и уезжала.

По истечении трех недель я, в полной уверенности, что дала Иэну достаточно пространства, осмелилась переночевать в «Розе и короне». Пора возвращаться домой, налаживать отношения. Да и финансовая поддержка мне не помешает. В нашей паре решения всегда принимала я. Зачем менять традицию? Иэн будет только благодарен, если я сделаю первый шаг и предложу снова сойтись.

Вечером я пила кофе на террасе паба и любовалась шпилем собора Святой Марии. Мне вдруг показалось, что все будет хорошо, снизошли спокойствие и ясность. Лили, ты никогда меня не заменишь — наши с Иэном отношения уникальны. Ты не сможешь давать ему свободу, как я. Я подстроилась под Иэна, а ты — пытаешься его переделать. Я ломала голову — почему же ты напала на меня и попросту ограбила, отобрала мужчину, работу? И поняла — ты считаешь себя особенной. Конечно, эдакое сокровище заслуживает всего и сразу! Другие трудятся годами, а тебе можно просто прийти и взять. Иных объяснений твоему разбойному нападению я не придумала.

Утром, собираясь в Мэнор-Хаус, я была настроена великодушно. Я могла бы дать тебе дельный совет как старшая подруга. Поверь моему опыту, лет через десять соблазнительные формы и многообещающая улыбочка перестанут действовать, поэтому хорошо бы уже сейчас сделать ставку на что-то еще.