Харлан Кобен - Не говори никому. Беглец

— Как я могу найти Тайриза?

Выскочив из поезда, я взял такси и доехал до гаража, где арендовал машину. Там же служащий в зеленой форме рассказал мне, как добраться до библиотеки. Я попал туда через три минуты. Риджмонтская библиотека оказалась внушительным кирпичным зданием: окна с цветными стеклами, балконы, башенки. Внутри буковые полки и даже бар. За стойкой на втором этаже я нашел библиотекаря и спросил, можно ли воспользоваться Интернетом.

— У вас есть какие-нибудь документы? — спросила она.

Я протянул ей паспорт.

— Мы обслуживаем только местных жителей.

— Пожалуйста, — попросил я. — Это очень важно.

Я ожидал сурового отказа, однако библиотекарь неожиданно смягчилась.

— Сколько времени вам понадобится?

— Буквально несколько минут.

— Садитесь вон к тому компьютеру. — Она показала на машину за моей спиной. — Это экспресс-терминал. Им может воспользоваться каждый, но только на десять минут.

Я поблагодарил ее и сел. Поисковик «Yahoo!» выдал мне сайт «Нью-Джерси джорнал», самой известной газеты округов Берген и Пассеик. Необходимая дата — 12 января, двенадцать лет назад. Я нашел графу «Поиск» и набил данные.

Оказалось, что на сайте хранится информация только за последние шесть лет.

Черт.

Я снова кинулся к библиотекарю.

— Мне нужно найти статью из «Нью-Джерси джорнал», напечатанную двенадцать лет назад.

— Через Интернет не получилось?

Я замотал головой.

— Тогда микрофиши, — сказала она, вставая. — Какой месяц?

— Январь.

Библиотекарь — крупная женщина с тяжелой походкой — нашла рулон в нужном шкафу и помогла заправить пленку в машину.

— Удачи, — пожелала она.

Я сел и крутанул ручку аккуратно, как на новом мотоцикле. Микрофиша затрещала, продергиваясь через механизм. Каждые несколько секунд я останавливал аппарат, чтобы внимательно поглядеть на текст. Не прошло и двух минут, как появилась нужная мне дата. Статья оказалась на третьей странице.

При виде заголовка я чуть не задохнулся.

Иногда мне кажется, что тогда я явственно слышал скрежет шин по асфальту, хотя на самом деле мирно спал в своей постели за много миль от места происшествия. Рана ныла до сих пор, правда не так, как та, которую нанесла потеря Элизабет. Это была моя первая встреча со смертью, первая большая потеря, такое не забывается. Даже сейчас, двенадцать лет спустя, я досконально помнил ту ночь, хотя события обрушились на нас, будто ураган: предрассветный звонок в дверь; полицейские с бесстрастными лицами, и Хойт среди них; слова сочувствия; сначала шок, потом постепенное осознание случившейся беды; побелевшее лицо Линды; мои внезапные слезы; непонимание мамы; она уговаривает меня перестать плакать; ее до той поры не заметная болезнь берет верх, она говорит, чтобы я перестал вести себя как младенец, утверждает, что все в порядке, потом неожиданно наклоняется ко мне и удивляется, какие большие у меня слезы, слишком большие для такого маленького ребенка; мать трогает одну слезинку, растирает ее между большим и указательным пальцем; «Прекрати рыдать, Дэвид!» — требует она сердито, а так как я не могу остановиться, она начинает кричать и все кричит на меня, чтобы я перестал плакать, пока Линда и Хойт не дают ей успокоительное — далеко не в первый и, увы, не в последний раз в ее жизни. Воспоминания просто взорвались во мне. Прочитав же статью, я испытал очередное потрясение.

Сегодня около трех часов ночи «форд-таурус», за рулем которого находился Стивен Бек, житель Грин-Ривер, штат Нью-Джерси, упал с моста недалеко от границ округа Нью-Йорк. Вероятно, это случилось из-за того, что после недавнего снегопада дорожное покрытие было скользким, хотя полиция еще не выдала официального заключения о причинах аварии. Единственный свидетель трагедии, Мелвин Бартола, водитель грузовика из Вайоминга…

Я не стал читать дальше. Авария или самоубийство. Таковы были две версии случившегося. Теперь я знал, что и то и другое — неправда.

— Ты чего? — спросил Брутус.

— Не знаю, — ответил Тайриз. И, подумав, добавил: — Возвращаться не хочется.

Брутус промолчал. Тайриз искоса взглянул на старого друга. Тусоваться вместе они начали с третьего класса. Брутус и тогда не отличался разговорчивостью. Возможно, потому, что здорово получал на орехи — по два раза на дню, и в школе, и дома, — пока не сообразил, что единственный путь сохранить свою шкуру — стать самым крутым парнем в округе. Он начал таскать в школу пистолет, когда ему было одиннадцать, а в четырнадцать первый раз убил человека.