Тесс Герритсен - Смертницы

– Я прекрасно знаю, на ком я женат.

– Реальность оказалась поганой, правда? И я тоже.

– Ну... – Он кивнул. – Иногда бывает.

– Только не говори, что я тебя не предупреждала. – Джейн поднялась из-за стола. Реджина как-то странно затихла, по-прежнему не отрывая взгляда от Джейн, как будто ей вдруг стало интересно наблюдать за своей мамочкой. – Ты знаешь, какая я, поэтому либо принимай меня такой, либо уходи. – Она направилась к двери.

– Джейн!

– Реджине нужно поменять памперс.

– Черт возьми, ты хочешь дезертировать?

Она обернулась к мужу.

– Я никогда не дезертировала.

– Тогда посиди со мной. Потому что я никуда не собираюсь уходить.

Некоторое время она молча смотрела на него. И думала: "Как же это тяжело! Брак – это такое тяжелое и страшное испытание, и он прав – мне действительно хочется дезертировать. Спрятаться куда-нибудь, где меня никто не сможет задеть".

Она выдвинула стул и села.

– Понимаешь, многое изменилось, – сказал он. – Теперь все не так, как прежде, теперь у нас есть Реджина.

Джейн молчала, все еще сердясь на него за то, что он не опроверг ее слов, не сказал, что она вовсе не поганая. Даже если это и правда.

– Теперь, если с тобой что-то случится, это коснется не только тебя. У тебя есть дочь. Есть и другие люди, о которых следует подумать.

– Я решила стать матерью, а не тюремным заключенным.

– Ты жалеешь, что у нас есть ребенок?

Она посмотрела на Реджину. Дочь по-прежнему таращилась на нее широко раскрытыми глазами, как будто понимала каждое слово.

– Нет, конечно, нет. Просто... – Она покачала головой. – Я ведь не только мать. Я – это я. Но я чувствую, что теряю себя, Габриэль. С каждым днем меня становится все меньше. Я исчезаю, как Чеширский Кот в Стране чудес. С каждым днем мне все труднее вспомнить, кем я была. И вот ты приходишь домой и начинаешь отчитывать меня за эту рекламу. А ведь признайся, это блестящая идея. И тогда я думаю: "Ну вот, теперь я окончательно исчезла. Даже мой муж забыл, кто я".

Он подался вперед, прожигая ее своим взглядом.

– Ты знаешь, каково мне было, когда ты оказалась в заложниках? Ты хотя бы представляешь, что я пережил? Ты думаешь, что ты железная. Стоит тебе достать оружие, и ты сразу превратишься в сверхженщину. Но если с тобой что-то случится, Джейн, плохо будет не только тебе. Мне тоже. Ты когда-нибудь думала обо мне?

Она промолчала.

Габриэль засмеялся, но его смех напоминал стон раненого зверя.

– Да, я зануда, все пытаюсь защитить тебя от тебя самой. Но кто-то же должен это сделать, потому что ты – злейший враг самой себе. Ты никогда не оставишь попыток доказать что-то самой себе. Ты все еще остаешься униженной сестренкой Фрэнки Риццоли. Девчонкой. Ты по-прежнему недостойна играть с мальчишками в их игры, и так будет всегда.

Она смотрела на него, возмущенная тем, что он так хорошо ее знает. И что его жестокие слова бьют точно в цель.

– Джейн. – Габриэль потянулся к ней. Она не успела отстраниться, и его ладонь накрыла ее руку – муж явно не собирался ее отпускать. – Тебе не нужно доказывать ничего ни мне, ни Фрэнки, ни кому бы то ни было. Я знаю, тебе сейчас трудно, но ты вернешься к работе даже раньше, чем ты думаешь. А пока дай адреналину успокоиться. Дай мне покоя. Позволь мне насладиться сознанием того, что мои жена и дочь находятся дома в безопасности.

Он не убирал свою ладонь. Джейн смотрела на их сплетенные руки и думала: "Этот человек никогда не дрогнет. Как бы я ни давила на него, он всегда будет моей опорой. Пусть даже я этого не заслуживаю". Медленно их пальцы сомкнулись в молчаливом примирении.

Зазвонил телефон.

Реджина ответила истошным воплем.

– Что ж, – Габриэль вздохнул. – Покой длился недолго. – Покачав головой, он поднялся из-за стола и подошел к телефону.

Джейн уже понесла Реджину в детскую и вдруг услышала, как муж сказал в трубку:

– Вы правы. Не стоит обсуждать это по телефону.

Она тут же насторожилась и обернулась, чтобы увидеть выражение его лица, угадать, почему вдруг его голос опустился до шепота. Но Габриэль стоял лицом к стене, и она видела лишь его напряженную спину.

– Ждем вас, – сказал он и повесил трубку.

– Кто это?

– Маура. Она едет к нам.

Маура приехала не одна. Рядом с ней на пороге стоял привлекательный брюнет с аккуратной бородкой.

– Это Питер Лукас, – представила она своего спутника.

Джейн бросила Мауре скептический взгляд.

– Вы привели журналиста?