Андерс Рослунд - Именинница

Зофии и Хюго.

18.23 (Осталось 3 часа 39 минут)

Время шло, а Пит Хоффман все стоял на залитом водой полу комнаты в «башне» и глядел в телефон. Он знал, что они позвонят.

— Добрый вечер, Хоффман. Ты посчитал себя вправе нарушить наше соглашение, и вот расплата.

Снова этот искаженный голос.

— Мы тут переслали тебе кое-что. Сначала ссылку на телефонный разговор, потом фото. Так было нужно, чтобы прояснить наши с тобой отношения.

Пита затрясло.

Ситуация складывалась слишком абсурдная, далеко за пределами его понимания. Мертвый Энди смотрел на него умоляющими, потухшими глазами. Зофия и Хюго выглядывали из окна, не подозревая о том, что больше ничем не защищены.

До сих пор Пит не знал, что ужас может стать причиной почти физической боли.

— Итак, нам известно, где прячется твоя семья, — снова заговорил голос в трубке. — Тем не менее ты уехал в Албанию и теперь не сможешь выполнить данное тебе поручение в отведенный срок.

Они были в курсе его местонахождения, хотя про Албанию не знал никто, кроме него и комиссара.

У них был его новый, секретный номер.

Хоффман видел всему этому одно-единственное возможное объяснение. «Утечка» не просто в Крунубергском отделении полиции, она в отделе уголовных расследований.

Комиссар был прав все это время. Коррумпированный полицейский действует совсем рядом, в непосредственном окружении Гренса.

— Мы не любим расправляться с семьями, — продолжал голос. — «Торпеды» — другое дело, не говоря о каком-нибудь Пите Хоффмане, который сам выбрал свою судьбу. Но женщина? Трое маленьких детей? Они-то ничего не выбирали. Поэтому я хочу предложить тебе новую сделку. Что, если мы ненадолго отложим их смерть? Дело в том, что ты мог бы быть полезен нам там, в Албании. У тебя в запасе три с половиной часа, и, если ты успеешь, мы повременим расстреливать твою семью.

Этот электронный голос не имел ни пола, ни возраста. Возможно, поэтому до сих пор Пит не воспринимал его как человеческий и считал абсурдным вступать с ним в диалог. Но в этот момент он словно увидел стоящую за голосом личность, — нечто большее, чем условный торговец оружием.

— Значит, так. Ты подался в Албанию, чтобы отыскать бывшего работодателя Заравича. Тот оказался мертв, и тогда ты приступил к поиску его преемника. Вот все, что нам известно, и мы хотим, чтобы ты продолжал двигаться в этом направлении. Итак, ты найдешь его и убьешь. Пришлешь нам доказательство — фотографию или что-нибудь в этом роде, и мы повременим передавать Заравичу последнюю бумагу. С твоим именем, как ты уже дога- дался.

Новое задание? Когда до окончания отведенного срока осталось чуть больше трех часов?

Голос, в котором впервые наметились человеческие нотки, на какое-то мгновение утратил свою запрограммированную убежденность и непроницаемость, и это было как наметившаяся в каменной стене крохотная трещинка. Хоффман понимал, в чем здесь дело. Они не только узнали, что комиссар Гренс при помощи Пита Хоффмана подбирается к другому концу цепочки, с которого начинается любая операция. Они не могли не отдавать себе отчета в том, что случится, если албанский лидер заговорит. Имена шведских подельников станут известны полиции, и все будет кончено.

Поэтому они решили пожертвовать Каной, ведь мертвый, он будет молчать. Они не предполагают, что Пит уже получил доступ ко всей этой информации, вместе с криптокодом и ноутбуком, который лежит у него в рюкзаке.

— Оплошаешь, Хоффман, — к вечеру останешься один-одинешенек. Как управишься, возвращайся, и мы продолжим наш разговор, а жена и дети получат лишь небольшую отсрочку. Потому что мы с тобой все еще далеки от взаимопонимания.

Теперь Пит слышал все тот же монотонный, механический голос. Иллюзии человечности как не бывало.

— И еще, Хоффман. Не вздумай втягивать в это полицию. Один паршивый коп возле дома, где прячется твоя семья, — и все взлетит на воздух, несмотря ни на какие соглашения. У нас это хорошо получается, как ты знаешь.

18.29 (Осталось 3 часа 33 минуты)

— Ты можешь говорить?

— Говори.

— Ты был прав, Гренс.

— О чем ты?

— Оборотень где-то рядом с тобой.

— Я тоже так думал, но теперь понял, что ошибся. Те, кому я всегда доверял, здесь ни при чем.

— Ты сам видел, как я уничтожил свой телефон. Оборвал все контакты. Ты еще предупредил меня тогда. Только ты, Латифи, Зофия и Энди знали мой новый номер. Энди — охранник в моем агентстве, и он был убит час или около того тому назад. Но он ничего им не сказал, в этом я уверен. Зофия единственная, кому я доверяю, и Латифи, как тебе известно, не из болтливых. Честно говоря, Гренс, не думаю, что это ты. Скорее кто-нибудь из твоего ближайшего окружения.