Андерс Рослунд - Именинница

— Я попросил проследить за тобой. Ты лгала, отмечала в журнале встречи, которых не проводила. Посещала места, где тебя не должно было быть.

— Что ты сказал, Эверт? Ты попросил проследить за мной? Но кто…

Марианна проглотила конец фразы, заметив движение Свена.

Его лицо приняло смущенное выражение.

Стыд — Хермансон сразу его узнала.

— Ты?..

Свен опустил глаза в пол.

— Ты, Свен? Так это ты…

— Да. Эверт попросил меня.

В камере сразу стало тесно, — от бушевавших страстей.

Ярость Марианны схлестнулась с яростью Гренса.

— Эверт?

— Да?

— Это наше с тобой последнее расследование.

— Прости, не понял.

— После десяти лет совместной работы ты все еще не научился мне доверять.

— Люди идут на что угодно, когда их к тому принуждают, Хермансон. Взять того же Хоффмана… Тебе кто-нибудь угрожал? Если это так, я все пойму, и мы попробуем решить эту проблему вместе. При условии, конечно, что ты…

— Эверт, да, это я.

— Что?

— Ты прав, это была я.

Тут Свен оторвал взгляд от пола, а Гренс еще раз стукнул кулаком в стену.

— Ты, Марианна?

— Да, и это у меня роман с Вильсоном.

В камере нависла тишина.

Мертвая.

Несмотря на то, что все трое тяжело дышали.

— Я не понял… ты и Вильсон?

— Да.

— И это ты и он…

— Да.

В этой камере, как и в остальных, возле койки стояла вмурованная в пол табуретка. Возле нее Гренс и опустился на пол. Сник.

— Так… так вот что стояло за твоей ложью, фальшивыми записями в журнале и странными прогулками?

— Да.

Теперь уже не только кулак и костяшки пальцев, Гренс был готов всем своим телом броситься на стену, но его удержали.

Уфф… — именно так это ощущалось.

— Ну, я бы сказал… это просто замечательно, Хермансон! Что ты кого-то наконец себе нашла, я имею в виду. Рад за тебя и за Вильсона. С другой стороны, Марианна, он же твой непосредственный начальник. Как же так? И вы работаете в одном и том же отделении. Теперь один из вас должен уйти, таковы правила. Или вы об этом не знали?

— Думаешь, это между нами не обсуждалось?

Вмурованная в пол табуретка была жесткой и холодной. Кроме того, комиссар не мог как следует к ней прислониться, поэтому вскоре спина стала болеть. Но Гренс все еще не находил в себе силы подняться. Он попросил Марианну и Свена выйти из камеры и подождать его возле вахты и остался наедине со своими мыслями.

Так что там говорила Хермансон? Что это их последнее совместное расследование. А ведь она, в отличие от самого Гренса, никогда не бросала слов на ветер.

У комиссара никого не было, кроме этих двоих, лучших его напарников и лучших друзей. И он уже знал, как оно ощущается, время. Скоро истечет отведенный срок, и он уже ничего не сможет сделать для Хоффмана. Отчаяние, безысходность — вот чем грозило комиссару расставание с Хермансон. И он ненавидел себя за эту чертову сентиментальность с тех самых пор, как из его жизни исчезла Анни.

19.15 (Осталось 2 часа 47 минут)

Вот здесь, в самом верху средней части…

Знакомый металлический щелчок — и стена поползла вверх.

Пит Хоффман вышел из пропахшей маслом котельной в подвале белой виллы в плесневелый воздух туннеля длиной семьдесят пять метров. Перед уходом из «башни» он снова открыл потайную комнату за книжным шкафом, чтобы затащить туда тела двух охранников. Пусть лежат, пока запах тления не въестся намертво в потолок и стены.

Потом спустился в подвал, все еще опасаясь, что грохот от удара дверцы сейфа о стену привлечет кого-нибудь еще. И только где-то посредине туннеля пришло осознание того, что он почти ушел из этого места, и страх окончательно отпустил.

Теперь его мысли занимал другой человек, о котором Хоффман до сих пор думал, что видел его в первый и последний раз. Потому что, когда Латифи сообщил об отъезде Хамида Каны с телохранителями, Пит посчитал, что ему нет никакого дела до того, где главарь контрабандистов будет находиться в дальнейшем. В этом Пит был убежден, когда наполнял водой сейф и доставал из него дешифратор. Их с Каной пути никогда не должны были пересечься. Но теперь Пит думал иначе.

Шведский филиал организации, опасаясь разоблачения, приговорил своего албанского шефа к смерти. Ради этого они даже отсрочили казнь его, Хоффмана, семьи. Благо, теперь у них был не только адрес Каны, но и потенциальный исполнитель приговора.

Секретный туннель закончился. Пит подошел к выходу, который пару часов назад был входом. Нажал на кирпич снизу слева — и вмурованная дверь появилась, словно по мановению волшебной палочки. Согласно последнему сообщению Латифи, хозяева этого дома все еще были в отъезде. Хоффман пересек подвал и по лестнице поднялся на кухню и в прихожую с выбитым окном. Посмотрел на часы — времени на определение местонахождения Хамида Каны не было.